Читаем Мой край полностью

Повзрослел я – четвёртый десятокРазменял впопыхах на чужбине.То в степях, то в равнинах измятых,То в полях колосисто-косматыхДождевал по утрам проливными.Убежал я в семнадцать из домаПокорять бесконечность России,Да не знал я, что столь неудобноБудут в мыслях шептаться любовноПомутнённые дали родные,Где горой подпоясалась Хоста,Обернулась в лесистый наряд,Заплела свои реченьки в косыИ глядит на Синоп денно-нощно —Незабытый мной родненький град.Там шагал босиком я по лужамИ учился там вслух говоритьО любви, о предательстве, дружбеПо душам, сокровенно, наружно —Хоста сердце сумела взрастить.И качали меня на руках,Прекапризного, прелюбопытного,Черноморские бризы в шелках,В стрекотне же бродяжек-цикадЯ искал себя, столь ненасытного.Там и маменька в ночь целовала —Исцеляла от детских невзгод,А бабуля с утра просыпаласьИ пекла, на романсы сбиваясь,Хороводы ажурных блинов.Там отец, шебутной заводила,Нас подбадривал с младшей сестрой,И Семён, рыжебрюхий Аттила,Вместе с Мошкой, трёхцветной Сибиллой,Потешались над Фарькой-щенком……Оставайтесь, родные престолы,В наших душах святым образком!Мы без вас под ребром суходольны,И без Родины мы не способныЗабываться целительным сном.Ты, Россия моя, бесконечна —У тебя столько чyдных дорог.На одной я, конечно, исчезну,Ведь людские пути не безмерны,Только помнить бы свой уголок.

Край ста солнц

Молча вечер догорает,Остужается земля.Осень летний зной сметаетС постоялого двора.На земле моей родимойПожелтела уж трава,Горы градом нелюдимымРасстилаются с крыльца.Приоделся тополь чинно —Багровела в нём роса,Золотистою лепнинойПокрываются леса.И, казалось, нет на светеСиротливее поры —Провожает юкка цветомСмех и крики детворы.Я родился в крае тёплом,Где сто солнц со всех сторон,Как изысканно подобранСочи солнечный фасон!..


Горянка

Перейти на страницу:

Похожие книги

Аламут (ЛП)
Аламут (ЛП)

"При самом близоруком прочтении "Аламута", - пишет переводчик Майкл Биггинс в своем послесловии к этому изданию, - могут укрепиться некоторые стереотипные представления о Ближнем Востоке как об исключительном доме фанатиков и беспрекословных фундаменталистов... Но внимательные читатели должны уходить от "Аламута" совсем с другим ощущением".   Публикуя эту книгу, мы стремимся разрушить ненавистные стереотипы, а не укрепить их. Что мы отмечаем в "Аламуте", так это то, как автор показывает, что любой идеологией может манипулировать харизматичный лидер и превращать индивидуальные убеждения в фанатизм. Аламут можно рассматривать как аргумент против систем верований, которые лишают человека способности действовать и мыслить нравственно. Основные выводы из истории Хасана ибн Саббаха заключаются не в том, что ислам или религия по своей сути предрасполагают к терроризму, а в том, что любая идеология, будь то религиозная, националистическая или иная, может быть использована в драматических и опасных целях. Действительно, "Аламут" был написан в ответ на европейский политический климат 1938 года, когда на континенте набирали силу тоталитарные силы.   Мы надеемся, что мысли, убеждения и мотивы этих персонажей не воспринимаются как представление ислама или как доказательство того, что ислам потворствует насилию или террористам-самоубийцам. Доктрины, представленные в этой книге, включая высший девиз исмаилитов "Ничто не истинно, все дозволено", не соответствуют убеждениям большинства мусульман на протяжении веков, а скорее относительно небольшой секты.   Именно в таком духе мы предлагаем вам наше издание этой книги. Мы надеемся, что вы прочтете и оцените ее по достоинству.    

Владимир Бартол

Проза / Историческая проза