Читаем Мой край полностью

В скупой долине проклятых судьбой низин,Где жил отрёкшийся от рода Керандyк,Росла красавица – её узнал я крин,Чеканный горем скал, и, право, не рискнулПредать забвению её полночный вздох,Луна когда зажглась в глазах немых морей,А горец жаждал сыновей, не дочерей,Нарёк отец Мацeстой дочь свою в ту ночь.В ложбинах скал скитался тенью злобный дух —Стяжающий Исток – живительный ручей.Коль скоро изнемог от боли Керандyк,Мацeста, взявши Слово, в отблесках свечейПокинула очаг, к ущелью пробралась.Скала по воле девы тoтчас раздалась,Явила в затхлых недрах грозный Дух во мхах —Корнями он оплёл невесту впопыхах…Оплакивала мать Мацeсту горько там,Где дочь стояла, жертвуя в заре собой.Но где Исток? Лишь день стоял пустойИ скорбный Керандyк, взывающий к Богам.Послышался вдруг в землях странный гул,Протяжно нарастал – бежал он прочь, на волю, —И вырвался из недр Исток, и протянулРодителям дитя, дышащее надломно.– Того, кто жил во тьме предвечных скал, —Мацеста молвила, – сумела одолеть…Вода целебная впредь будет к людям течь,Никто чтоб смерти в жизни не искал.Её завет последний странствует в теснинах,Услышать смог его во скалах я Орлиных.

Ольга Дюкова


Родилась недалеко от Омска в 1974 г. Живёт и работает в Москве. Жизнь связана с творчеством в разных направлениях. Первая специальность – учитель музыки. В 2006 г. окончила Московский государственный университет леса. В этом же году прошла курс «Музейное дело» при Академии кинематографии и искусства. Более 16 лет Ольга Николаевна является научным сотрудником Российского музея леса, проводит лекции, экскурсии, презентации, сотрудничает с другими музеями, публикует свои статьи на сайте музея и в ежегодном журнале.

В 2020 г. сотрудничала с искусствоведами AICA при создании мультимедийного проекта Countryside в Нью-Йорке. В 2021 г. окончила курсы радиоведущего и актёра дубляжа шоу-школы Останкино и получила навык по записи аудиокниг в мастерской «Радиотеатр Д. Креминского». В том же году стала участницей Международного литературного онлайн-проекта при поддержке ИСП. Её публикация о жизни и творчестве М. М. Пришвина «Жизнь как ощущение русской души» вошла в сборник «Звёздный путь».

Патологоанатом

– Внученька! – Тревожный голос зазвучал в телефонной трубке. – Здравствуй, дорогая!

– Ба, привет! Что случилось? – спросила Лиза.

– Ничего страшного, не волнуйся, – пыталась скрыть тревогу бабушка. – Я просто упала.

– Что? Упала? – с ужасом воскликнула Лиза. – Когда?

– Спускалась по ступеням в магазин и промахнулась на ступеньку, не увидела. На ногу упала. Ушиб, наверное. Хорошо, магазин рядом. Доковыляла до дому, натёрла мазью, лежу.

«Только бы не шейка бедра, – подумала про себя Лиза. – Ну, раз дошла, возможно, и правда ушиб».

– Так, – твёрдым, решительным голосом сказала Лиза, – лежи, не двигайся! Я сейчас приеду к тебе. В больницу поедем рентген делать.

Перейти на страницу:

Похожие книги

Аламут (ЛП)
Аламут (ЛП)

"При самом близоруком прочтении "Аламута", - пишет переводчик Майкл Биггинс в своем послесловии к этому изданию, - могут укрепиться некоторые стереотипные представления о Ближнем Востоке как об исключительном доме фанатиков и беспрекословных фундаменталистов... Но внимательные читатели должны уходить от "Аламута" совсем с другим ощущением".   Публикуя эту книгу, мы стремимся разрушить ненавистные стереотипы, а не укрепить их. Что мы отмечаем в "Аламуте", так это то, как автор показывает, что любой идеологией может манипулировать харизматичный лидер и превращать индивидуальные убеждения в фанатизм. Аламут можно рассматривать как аргумент против систем верований, которые лишают человека способности действовать и мыслить нравственно. Основные выводы из истории Хасана ибн Саббаха заключаются не в том, что ислам или религия по своей сути предрасполагают к терроризму, а в том, что любая идеология, будь то религиозная, националистическая или иная, может быть использована в драматических и опасных целях. Действительно, "Аламут" был написан в ответ на европейский политический климат 1938 года, когда на континенте набирали силу тоталитарные силы.   Мы надеемся, что мысли, убеждения и мотивы этих персонажей не воспринимаются как представление ислама или как доказательство того, что ислам потворствует насилию или террористам-самоубийцам. Доктрины, представленные в этой книге, включая высший девиз исмаилитов "Ничто не истинно, все дозволено", не соответствуют убеждениям большинства мусульман на протяжении веков, а скорее относительно небольшой секты.   Именно в таком духе мы предлагаем вам наше издание этой книги. Мы надеемся, что вы прочтете и оцените ее по достоинству.    

Владимир Бартол

Проза / Историческая проза