Мои крылья

– Видела… – с горечью усмехнулась я. – Мне было три года, когда мама умерла. И все, что я помню – образы или ее походку, но больше всего мне запомнился ее запах – нежный, хрупкий, почему-то с нотками мяты.

– Она любила мятный чай.

– Наверное, – согласилась я, но всмотревшись в демона, уточнила: – Это не предположение?

– Она на самом деле любила мятный чай.

– Откуда ты знаешь?

Он усмехнулся, и я вспомнила, что он сказал не так давно: он многое узнал после моего побега. Как много? Наверное, он бы ответил, но… хотела ли я знать, как плотно кто-то копался в моем прошлом? Все равно этого не изменить, а испортить натянутые отношения легче простого.

– Она очень любила мятный чай, – сказал демон. – Она без него отказывалась просыпаться. Каждое утро твой отец сам приносил в их комнату мятный чай, в ее любимой сиреневой чашке, и что-нибудь сдобное. Она очень любила морковный пирог, но каждый день у нее к завтраку была разная сдоба. Твой отец хотел ее баловать, и приносить на завтрак одно и то же считал неправильным. С него хватало, что он повторялся с чаем. Ее любили слуги. Она была доброй, красивой, справедливой. В ней собралось много хороших качеств, что редкость для светлых. Когда они с отцом вылетали покружить над своими землями, слуги бросали все дела, чтобы полюбоваться на них. На грозного Илланиара альх анкер Свалье и его прелестную супругу, восхищаясь и удивляясь, что противоположности действительно притягиваются. Притягиваются так крепко, что их ничего не разлучит…

Я еще успела увидеть, как демон кивнул на морковный пирог, в самом начале своего рассказа, а потом слезы закрыли все мутной пленкой, и я просто слушала, слушала о маме, о той женщине, которую так люблю, несмотря на то, что почти не помню…

Благодаря Мельхасу я снова окунулась в беззаботность и покой. Я видела, что он не придумывает на ходу, а говорит именно то, что знает. Каким образом ему удалось собрать столько информации? Вопрос. Но мне не хотелось прерывать его. Потом, а впрочем… Какая разница: как он узнал о маме? Я так хотела знать о ней больше, я так хотела хотя бы чуточку приблизиться к ней, почувствовать, вдохнуть ее запах. Теперь я знала, как она пахла – мечтой и мятой.

Противоположности, которые ничего не разлучит… Даже смерть не заставила отца забыть маму. Император и друзья отца не раз намекали, что пора бы ему снова жениться, если не по любви, то ради выгодного союза. Отец, шутя, показывал на нас с Дитрой и говорил, что вот подрастем, и будет сразу два выгодных союза. Со мной отец просчитался, но Дитра да, оправдала его надежды.

– Спасибо, – шепотом, чтобы не спугнуть запах детства и мяты, нахлынувший на меня, сказала я, когда демон замолчал.

Он не ответил, только бросил на меня удивленный взгляд, и уставился на огонь. Как и я.

Из смежной комнаты слышался стук, какие-то приглушенные разговоры, один раз мне почудилась даже брань, но ее заглушило громкое блеяние.

– Полчаса прошли? – на месте уже не сиделось, тянуло посмотреть, чем же таким увлекательным занимается мой сын.

– Почти, – демон поднялся, подал руку мне.

Я воспользовалась его помощью, поспешила к двери, и вдруг остановилась, осознав, что только что сделала. Я сама… добровольно… прикоснулась к демону!

– О чем задумалась?

– О тебе, – честно призналась я подошедшему Мельхасу.

– Здесь есть над чем поразмыслить, согласен, но тема такая благодатная, что займет слишком много времени. А нас ждет Стэнли.

Нас ждет… Это «нас» прозвучало слишком по-домашнему, и слишком резало слух.

– Не кривись, привыкнешь, – усмехнулся демон. – А, может, вообще…

– Что «вообще»? – насторожилась я.

– Поймешь, что-нибудь о наших «противоположностях», – не обращая внимания на мой шок, демон распахнул дверь, а там…

А там не было комнаты, как я думала. И Стэнли не сидел, раскладывая магические пазлы или кубики. Он бегал по зеленому лугу, раздавая указания, выспрашивая что-то у одних, советуясь с другими. Пространство, открывшееся моему взору, было огромным: там спокойно разместилось пастбище для отары овец, собака, присматривающая за ними, и три пастуха. А еще было пастбище для коров, которых пасли легал со сломленными крыльями, и фундамент огромного каменного замка, который должен здесь быть. И все это залито мягкими лучами солнечного света! А над лугом парили бабочки, был слышен рев животных, все казалось настолько живым, под нашими с демоном стопами даже пригнулась трава…

– Что это? – выдохнула я восхищенно.

– Игра-симулятор.

– Действительно всего лишь игра?

– Не всего лишь. Магическая игра-симулятор, последней, усовершенствованной модели. Здесь почти все, как в жизни. Слабых может вполне затянуть из реальности.

Я услышала ругань какого-то бородатого мужика, с которым разговаривал Стэнли, и ужаснулась.

– Это… нормально?!

– Разве в Анидат все разговаривают стихами? Или «извините», да «пожалуйста»?

– Нет, но… зачем Стэнли слышать, как кто-то ругается?

– Чтобы знать и учитывать, что есть и такой уровень интеллекта. И чтобы научиться делать правильные выводы. Ты же не думаешь, что наш сын опустится до уровня примитивизма? Правильно, нет.