Мой ласковый и нежный мент

Людмила на мгновение замедлила шаг, оглянулась и насмешливо произнесла:

– Насчет Центра я поговорю с Лайзой завтра, а вот что касается высокопоставленных гостей, то, повторяю, решай эти проблемы самостоятельно. И не дай бог, – она слегка повысила голос, – если замечу, что они будут заниматься в заповеднике не только научными исследованиями!

* * *

– Людка, что ты опять задумала? – Брат смотрел на нее требовательно и потерянно одновременно. – На кой ляд тебе этот Центр сдался?

– Прости, но это не твоего ума дело! – Людмила вернулась на скамейку, вытянула ноги, прислонилась головой к перилам. – Честно сказать, сама не знаю, зачем я это делаю. Вот, согласилась три дня подумать.

– Ты хоть и сестра мне, – тихо сказал Славка и оглянулся на соседские окна, – но ведешь себя как последняя дура! У тебя ж на лице написано, что ты как кошка влюбилась в Дениса Максимовича, вот и мечешься, выдумываешь что-то, чтобы он на тебя внимание обратил. Думаешь, он за тобой побежит?

Позовет: «Вернись, дорогая, я все прощу!»? Черта лысого он за тобой побежит! Он работой загружен по самую макушку! Вон сколько девок в селе, которых и уговаривать не надо, только глазом моргни.

Ты пока в больнице была, он два раза, сам видел, Надьку Портновскую на своей «Волге» подвозил, и она с ним любезничала и улыбалась – не чета тебе, на все тридцать два зуба…

– С каких это пор, дорогой братец, ты стал ментовским адвокатом? – За чрезмерной язвительностью Людмила попыталась скрыть крайнюю свою растерянность. Похоже, она потеряла последнего союзника. Проворонила брата за три месяца отсутствия. Но сдаваться она тоже не спешила и поэтому, добавив побольше яду в слова, уточнила:

– Может, ты уже и на службе у них состоишь?

– Не состоял, так буду состоять, – насупился брат, – я уже рапорт написал и комиссию прошел.

– Комиссию?.. Рапорт?.. – Людмила ухватилась за края скамейки. – Постой, ты что надумал?

Брат насупился еще больше:

– Даже не думай меня отговаривать, я все для себя решил, – и, набрав полные легкие воздуха, как перед прыжком в воду, произнес, глядя сестре прямо в глаза:

– Я буду поступать по направлению в юридический институт МВД. В Красноярске… Буду работать в милиции, хотя ты не слишком эту профессию уважаешь.

– В милиции? – Людмила всплеснула руками. Сдурел совсем! Рехнулся! Ты что, не понимаешь, в какую петлю голову суешь? Ты хотя бы представляешь, что это за собачья работа? А если на Кавказ пошлют или еще куда-нибудь, где стреляют?

– У нас тут тоже стреляют! – Глаза Славки рассерженно блеснули. – И я хочу это дело прекратить, чтобы мою сестру с обрыва не сбрасывали и лавину на ее голову не спускали. Так что, сеструха, не паникуй раньше времени, не хочешь замуж за одного мента идти, будешь терпеть другого… Меня тебе не прогнать, голову тоже в жизнь не оторвать, а если ругаться будешь, я тебя суток на десять отправлю заниматься общественно значимым трудом. Например, лужу под окном у Кубышкина щебенкой засыпать.

– Ну и свинтус же ты, Слава! – засмеялась Людмила. Несмотря на столь неожиданное заявление брата, она почему-то совсем не удивилась его решению.

В глубине души даже порадовалась его неожиданной твердости и самостоятельности. Выходит, не зря почти четыре месяца он был под неусыпным контролем Дробота, а возможно, и не только его… Надо же! Она озадаченно покачала головой, Видите ли, он все для себя решил.

– Я так понимаю, – спросила она осторожно, – мнение сестры для тебя уже не указ?

– Я всю жизнь жил по твоей указке. – Славка взбежал на крыльцо и, остановившись на верхней ступеньке, почти выкрикнул:

– А теперь хочу жить своим умом. И не считай меня младенцем! Я, может, несколько ночей не спал, пока решился пойти в милицию. Меня Денис Максимович сам в город возил и на комиссию, и на тестирование.

– Выходит, фамилия у змея-искусителя Барсуков?

– Людка, не язви! – Славка, похоже, не на шутку рассердился. – И не переноси свою злость на других.

Ничем он меня не искушал! Я его сам попросил помочь с направлением, и он понял мои проблемы и помог. А ты, вместо того чтобы поблагодарить, плюешься, кусаешься, желчью исходишь!

– Ну ты, голубь мой, и паршивец! Единственную сестру превращаешь чуть ли не в последнюю стерву!

– А ты не веди себя как последняя стерва! Пойди объяснись с Барсуковым. Порадуйтесь вместе, что Костя заговорил. Я уверен, что они ждут тебя. Сходи, а? – Славка смотрел на нее умоляюще. Когда она в ответ покачала отрицательно головой, сплюнул сквозь зубы и, хлопнув дверью, скрылся в доме.

Глава 37

Последний автобус выстрелил Облаком выхлопных газов, мигнул желтым глазком поворотных огней и исчез за сплошной стеной дождя, истязавшего землю уже третий день подряд. Людмила зябко повела плечами, вскинула на плечо спортивную сумку, подхватила с земли тяжелый чемодан и направилась к магазину, работавшему круглосуточно. Уже в автобусе она вспомнила, что ничего не купила на ужин, и теперь собиралась исправить свой просчет, потому что знала: дома ее ждет пустой холодильник, который она вымыла и отключила перед отъездом.