Мой ласковый и нежный мент

– Что ж вы в ботинки да в куртку выфрантились? Надо потеплее одеваться, когда в дальнюю дорогу отправляетесь, в унты, в полушубок… Теперь в тайге придется ночевать, а в вашем наряде живо дуба дашь.

– Вы полагаете, что нам придется ночевать в тайге? – Денис уставился на нее с откровенным удивлением. – Но мы же через пару часов в сосульку превратимся, даже если и костер сумеем развести! Простите, но у меня в родственниках жителей Крайнего Севера не наблюдается.

– Я тоже в таковых не числюсь, но попробовать стоит, тем более что нам ничего другого не остается. – Людмила подошла к рюкзаку, надела его на плечи, подняла из снега оба карабина. – Сейчас мы попытаемся добраться вон до тех камней, – кивнула она в сторону узкой полосы курумника, проглядывающей сквозь снежное покрывало. – Там всегда можно отыскать какое-нибудь укрытие; если не получится, будем, как эскимосы, ночевать прямо в снегу. Но предупреждаю, в этих ботиночках вам придется несладко. У меня в рюкзаке есть толстый свитер, могу поделиться, наденете под куртку, а вот насчет обуви не обессудьте, кроме лишней пары носков, ничего больше нет.

– И на том спасибо! – Барсуков опустил вниз уши форменной шапки и посмотрел на девушку. – Пошли, что ли?

– Пошли! – кивнула она и в последний раз оглянулась на ущелье. Лыжи тоже остались под лавиной, и теперь даже и речи не могло быть, чтобы идти через перевал.

Людмила вздохнула, посмотрела на Барсукова и перекинула ему в руки «манлихер»:

– Возьмите мой трофей! – Заметив, с каким недоумением он рассматривает карабин, она пояснила:

– Мне его сегодня один «мичуринец» на память оставил. Жаль, лыж нет, а то я бы вас непременно к балагану отправила, чтобы своими глазами увидели, что эти сволочи в заповеднике творят.

Подполковник подошел к ней ближе, внимательно посмотрел ей в глаза и вдруг, коснувшись кончиками пальцев царапины на ее щеке, глухо спросил:

– Это оттуда?

– Оттуда!

– Людмила насмешливо посмотрела на Барсукова.

– Как видите, не только в милиционеров стреляют, господин полковник, но и в сотрудников заповедника. Но и меня этот мерзавец долго будет вспоминать – кажется, я ему руку перебила. Так что выберемся отсюда – проверьте, кто в больницу обращался с подобным ранением.

Хотя я не слишком верю, что он к врачу побежит, но все-таки.

– Где это случилось? Далеко отсюда?

– Далековато. В ваших ботиночках, да без лыж – как раз пару дней добираться, если учесть, что снег в некоторых местах уже по пояс.

– Жалко, хотелось бы на месте посмотреть, что к чему.

– А там и смотреть особо нечего! Все, как обычно: мясо, камусы засоленные, балаган… Снег весь истоптан, и каких-то характерных следов не найти.

Вот единственная улика. Карабин. Если он зарегистрирован, можно выйти на владельца.

– Если зарегистрирован, – вздохнул Барсуков. – Сталкивался я уже с подобным явлением. Зарегистрирован старенький дробовик, а когда по закромам пошаришь, парочку неучтенных ружей обнаружишь.

– Ну, нам это тоже знакомо, – усмехнулась Людмила. – Но «штейер-манлихер» – оружие дорогое, первый раз такое в наших краях встречаю.

Возможно, кто-то из городских орудует, и не из простых. Слишком уж нагло действуют. Но в открытую нападать не стали, не решились по какой-то причине.

– Так там, выходит, не один браконьер был?

– Похоже, что не один. Я уверена, что свистели с двух сторон. И выстрела тоже два было. Один за другим.

Барсуков озадаченно покачал головой, но ничего не сказал. Эта девушка удивляла его все больше и больше. Не каждый мужик решится выступить против двух вооруженных бандитов, и тем более в тайге, где замести следы – плевое дело. Он почувствовал странную боль за грудиной и понял – это ноет сердце. Потому что воочию представил то страшное, что могло случиться с его несносной соседкой. Ему нестерпимо захотелось обнять ее, прижать женскую голову в мохнатой ушанке к своей груди, но она посмотрела на него так неприветливо, почти сердито, что он невольно смутился и отвел взгляд. Похоже, эта девица способна читать чужие мысли, иначе почему вдруг таким откровенным недружелюбием сверкнули ее глаза?

– Не будем терять времени. – Людмила в последний раз окинула его суровым взглядом и первая ступила с обочины в снег, тут же провалившись в него по колена. Оглянулась на Барсукова и вдруг весело и лихо подмигнула ему:

– Смелее, подполковник, если не хотите к утру, как сами говорите, в сосульку превратиться!

И он шагнул вслед за ней на снежную целину…

Глава 9