Мой ласковый и нежный мент

Костя присел на край стула и внимательно, переводя взгляд с Людмилы на деда и обратно, слушал, о чем говорят взрослые. Максим Андреевич неловко улыбнулся. – Вот, каши ему не сварил.

Людмила прошла на кухню, открыла холодильник и присвистнула от удивления. Кроме двух пакетов молока, начатой банки с солеными огурцами да бутылки растительного масла, других продуктов в нем не наблюдалось.

– Ладно. – Людмила снова вернулась в спальню. – Поступим сейчас следующим образом: печь я вам растоплю, а Слава будет периодически прибегать и угля подбрасывать. Ужин сготовлю дома и принесу вам поесть, а вот Костю, – она посмотрела на мальчика, – если согласится, возьму с собой!

Пусть у меня переночует. Все равно отец поздно возвращается, а утром за мной машина придет, я его в садик отвезу. Да, – спохватилась она, – белье, одежда чистые у него есть на завтра?

Дед не успел еще и слова сказать в ответ, а внук уже сорвался с места и бросился к большому платяному шкафу, занимавшему угол спальни.

– Костя, осторожнее! – крикнула Людмила, но мальчик, не обращая на нее внимания, открыл дверцу, потом подтащил к шкафу стул, взгромоздился на него и принялся рыться в вещах, лежащих на полке.

Переступая от нетерпения ногами, он вдруг наступил на самый край сиденья и непременно загремел бы вместе с ним на пол, но в последний момент Людмила подхватила его на руки и прижала к себе.

– Ну, артист, – перевел дыхание дед. – И неслух еще тот! Все самому непременно надо сделать.

Нашел одежду? – обратился он к внуку, которого Людмила успела поставить на пол.

Внук торжествующе поднял вверх руку с зажатым в ней ярким пакетом, а Максим Андреевич пояснил:

– Дениска все его вещи по пакетам разложил на каждый день недели, чтобы не искать долго.

Людмила взяла пакет из рук мальчика, заглянула в него. Кажется, все в порядке. Белье, носки, костюмчик… Она улыбнулась. Хорошее настроение вновь вернулось к ней, и во многом благодаря той теплоте, с которой отец произносил имя своего сына. Дениска… Для него он действительно Дениска. А для нее? Сможет ли она когда-нибудь так же ласково и нежно назвать этого невозможного гордеца и грубияна, подумалось ей, и эта мысль ее испугала. С чего это она так рассиропилась? Или здесь воздух особенный? Пропитанный легким запахом сигарет, которые курит Денис. А может, чересчур взволновал вид его форменной куртки на вешалке, в которой он был тогда, в лесу?.. Или небрежно брошенный на стул спортивный костюм и старенькие кроссовки рядом с диваном?.. Видно, утром он и впрямь сильно торопился и побросал все в спешке, не заботясь о порядке. Сразу видно, что хозяйничают здесь трое мужчин, и хозяйничают неважно…

Она вздохнула и перевела взгляд на мальчика.

Костя в полной боевой готовности стоял у порога и выжидательно смотрел на нее. Людмила улыбнулась ему и повернулась к Максиму Андреевичу:

– Мы пошли. Я сейчас передам Костю Славику, а сама вернусь, растоплю печь.

– А может, все-таки не стоит, Людмила Алексеевна? – виновато посмотрел на нее старик. – Одеяло у меня теплое, потерплю до возвращения Дениски.

– С каким наслаждением я бы надрала уши вашему Дениске. – Людмила удивилась, как легко удалось произнести уменьшительное имя подполковника, но виду не подала и не менее строго продолжала:

– Простите, но я такого не понимаю. У вашего сына на первом месте карьера или семья? Маленький сын, больной отец… Неужели нельзя вырваться на несколько минут, чтобы затопить печь? Хлеба купить, наконец! У вас же пустой холодильник! Чем он думает кормить ребенка, не огурцами же одними?

– На первом месте у него служба, Людмила Алексеевна! – сказал тихо Барсуков-старший. – И тут уж ничего не поделаешь. Так мы его с матерью воспитали!

– Простите, – смутилась Людмила. – Я не имею никакого права указывать вам или вашему сыну, но я тоже знаю, почем фунт лиха. И брат вырос у меня на руках, потому что мама умерла родами. И отец был занят всегда выше головы, но я не помню ни одного случая, чтобы мы со Славкой целый день сидели голодными и холодными. Правда, я уже с десяти лет сама и обеды готовила, и за домом следила.

– Но и у нас не так уж все плохо, Людочка! – Старик улыбнулся. – Я ведь тоже и швец, и жнец, и на дуде игрец… Что-что, но без обеда никогда не оставались. Но болезнь ведь не спрашивает, когда в гости приходить!

– Не обижайтесь. – Людмила покраснела. – Я скоро вернусь и покормлю вас. – Потом добавила тише:

– Думаю, и на долю Дениса Максимовича ужин тоже следует приготовить.

Старик вздохнул:

– Я буду очень признателен вам за это. А то ведь он звонил, предупредил, что не раньше полуночи вернется домой! Значит, будет ужинать одним молоком. Хлеба сегодня купить не удалось.

Беготня между двумя домами до такой степени измотала Людмилу, что она даже не заметила, как задремала, привалившись головой к спинке дивана. Она не слышала ни голоса диктора в телевизоре, ни громкого хохота Славки в соседней комнате, ни тоненького смеха Кости. Мальчишки вовсю резвились с котятами и с довольной вниманием к себе Маврой.