Мой ласковый и нежный мент

– Ладно, успокойся! – улыбнулась Людмила. – Есть и хорошие новости. Три дня назад вместе с ребятами из МЧС пролетели на их вертолете над верховьем Енисея до Горячих Ключей, потом ушли па Еринат, через Шапшальский хребет вышли на границу с Алтаем и Тувой, прошли долину Каратоша, обследовали место, где будет строиться турбаза. Но «космическое кладбище» не посещали. Запуск ракеты перенесли, так что на этот раз на тайгу ничего не свалилось…

– Это и есть то самое радостное известие?

– Нет, дорогой! – Людмила торжествующе улыбнулась. – С вертолета мы зафиксировали большое стадо козерогов. До полутора тысяч голов! А ведь, сам знаешь, еще недавно мы их единицами считали. И не зря барс со своей подружкой к нам с визитом пожаловали. Почуяли, красавцы, что теперь и у нас можно кое-чем поживиться.

– Так их опять видели?

– Конечно! После того как я сделала фотографии, их уже дважды видели в районе Голых скал.

Высота там под три тысячи метров, но этой парочке, кажется, и горя мало. Егеря обнаружили несколько лежек в скалах и остатки трапезы. Похоже, на глухарей охотятся, на коз. Так что если козероги и дальше будут столь же успешно размножаться, то корма для наших барсиков будет достаточно! Придет опять к нам барс с Алтая, Ашот! Непременно придет!

– Ладно, – Кочерян отодвинул от себя бумаги, – не будем мучить себя прогнозами, тем более на голодный желудок. – Он преувеличенно сердито сдвинул брови:

– Кормить меня сегодня будут?

Через пять минут ужин стоял на столе. По привычке, усвоенной в горах, Кочерян ел не с вилки, а ложкой. Зная это, Людмила, чтобы не смущать начальство, тоже взялась за ложку. Между ними стояла сковорода румяной картошки с мясом и две большие кружки с молоком. Холодное молоко, чтобы запивать огненную картошку.

– Славка где? – спросил наконец Ашот Саркисович, отодвигая от себя пустую кружку. Ложка его покоилась рядом: он только что закончил вычищать кусочком хлеба остатки жира на дне сковороды.

– У соседей, – неохотно пояснила Людмила. – Занимается с Максимом Андреевичем по истории.

– Про Светку ничего не слышно?

Людмила пожала плечами:

– Пока все без изменений. Живут с мамашей в городском доме Надымова. Я с ним пробовала поговорить, так он меня даже слушать не стал. Крикнул, чтобы я не портила девчонке судьбу, и бросил трубку. А потом через одну из Светкиных подружек передал, чтобы даже не пытались встретиться с ней, хуже, дескать, будет! Я вот что думаю, Ашот, – она задумчиво посмотрела на него и перевела взгляд куда-то в угол, – может, к Барсукову обратиться за помощью? Она ведь еще несовершеннолетняя.

– Ну и что: твой Барсуков сделает? – Кочерян недоуменно посмотрел на нее. – Она же там с матерью живет. Вот если бы одна, тогда другое дело.

– Да, ты прав, – вздохнула Людмила и посмотрела на часы. – Давай-ка домой, дорогой! А то не успеешь собраться. До подъема всего три часа осталось.

* * *

«Рафик» опергруппы заповедника не дошел до сторожки, потому что забуксовал в снегу, разбитом гусеницами. Похоже, все трактора леспромхоза побывали здесь. Шесть сотрудников охраны заповедника, пять милиционеров во главе с Барсуковым высыпали из машины и, закинув карабины за спину, быстро пошли к домику.

Людмила с ними не поехала. Вместе с группой, которую возглавлял Стас Дробот, они добрались на вездеходе до кладки через реку. Здесь было решено устроить первую засаду. Омоновцы разделились на две группы и устроили еще две засады: одну – ближе к перевалу, другую – в нагромождении камней у дороги, которая вела к заимке Надымова. Так распорядился Барсуков, и это решение было вполне обоснованным: если браконьеры отступят, то именно здесь и будут пробиваться. Другого пути из-за недавнего обильного снегопада просто-напросто не было. Сам Барсуков был с группой, которая проверяла лесорубов, и Людмила видела его только утром, и то мельком, так что не успела даже поздороваться.

В душе она восхищалась, как быстро и слаженно действует на этот раз милиция: ни суеты, ни лишней беготни и ругани, как это бывало прежде. И с омоновцами без особых споров и выяснения отношений обошлось, без дележа полномочий и власти.

И к охране заповедника с должным уважением отнеслись, определили ребятам одну из основных ролей в операции, без всяких признаков профессионального снобизма и чванства.

Конечно, она понимала, что даже очень хорошо задуманная и тактически правильно организованная операция может быть провалена из-за пустяка, по чистой случайности, но пока все складывалось наилучшим образом. Она скрестила пальцы на обеих руках. Так, на всякий случай, на удачу!