Мой лейтенант

Колотов перечитал написанное, подумал минуту, потом взял ручку и рядом с заголовком «Факты» печатными буквами вывел: «и размышления».

ГЛАВА ВОСЬМАЯ

Клюев сидел у себя в кабинете и разговаривал с заместителем по тылу майором Журиным. План мероприятий по подготовке полка к зимнему периоду выполнялся слабо. Журин слушал, качал головой, глядя куда-то в пол, в одну точку, его поза как бы подчеркивала удрученность обстоятельствами дела, и вместе с тем она так не вязалась с добродушным, почти веселым выражением его полного, чисто выбритого лица.

Иногда Журин исподлобья взглядывал на Клюева, и в глазах его мелькало острое внимание, удивление, вопрос и еще что-то. «Неужели ему известно, о чем беседовали со мной в округе? — подумал Клюев. — Неужели дошло?»

— Все будет выполнено, Павел Григорьевич, в самое ближайшее время. Материалы отгружены, и я прослежу лично, — заверил командира полка Журин, и опять в его глазах мелькнуло, то же странное выражение удивления и вопроса.

«Наверняка Журин знает о разговоре, который вели со мной в округе, — подумал Клюев, оставшись в кабинете один. — Во всяком случае ему известно, зачем меня вызывали. А вот известно или нет, какой я ответ дал?..»

Несколько дней назад Клюев был вызван в округ к заместителю командующего. Генерал предложил ему работу в округе, работу горячую, требующую большого опыта, широты, и даже польстил Клюеву, сказав, что новое перспективное дело необходимо передать в энергичные, знающие руки. Генерал говорил об этом в тех интонациях, которые указывали, что окончательное решение пока еще не принято, он как бы все время присматривался к собеседнику, как бы изучал Клюева и вместе с тем старался внушить, что новое дело ему придется возглавить.

Клюев чувствовал себя очень напряженно во время того разговора с генералом, потому что понимал: если решение состоится, то изменить его будет трудно и тогда прощай полк. Но ведь он не кокетничал, отказываясь от новой должности, он не боялся ответственности и тем более не страшился, что не справится. Он просто не представлял, как это так, он перестанет командовать полком, перестанет видеть марширующие роты солдат, перестанет выходить с ними на полигон, наблюдать за действиями молодого комбата или встречать очередное пополнение и беседовать с новобранцами об исконно древних и никогда не стареющих в своем существе вещах, таких, как долг, честь, приказ, ответственность. Пусть на новой работе у него будут прекрасные возможности бывать в частях, учить, помогать… Все это так. Но не для него. Он командир полка, он глава большой семьи, к которой сам привык и которая к нему привыкла. Ему без этого жизнь не в жизнь.

Так, откровенно, не таясь и ничего не придумывая, Клюев и сказал генералу. И был отпущен. Хотя кандидатура его еще не была снята с обсуждения, хотя все могло повернуться в другую сторону, однако Клюев чувствовал: генерал его понял. Понял и, кажется, проникся его ощущениями.

Замполит Зеленцов вошел в кабинет, посмотрел на часы.

— Времечко-то бежит.

Он присел на стул, держа в руках какую-то бумажку.

— Ну что, Николаи Матвеич? Что нового?

— Вот на парткоме решили Костина послушать. О работе с молодыми офицерами. Ты не против?

— Обеими руками голосую, — сказал Клюев. — Очень вовремя. — И быстро посмотрел в глаза Зеленцову. — А может, у тебя сигнал есть?

— Сигнала нет, — ответил Зеленцов. — Только думаю, надо, пора. Тем более что поговорить есть о чем. Да и момент боязно прозевать. Упустишь — что потом? Нам-то в текучке незаметно. Все вроде идет как полагается. Порядок, показатели и прочее… А у молодого офицера обостренное восприятие. Да если еще характер гордый или самолюбивый… Тут пока дров не наломает, ничего не узнаешь.

— Да, это верно, — сказал Клюев и нахмурился. — Молодость…

И этого вздоха, и ушедшего на мгновение в себя взгляда Зеленцову было достаточно, чтобы понять, о чем подумал сейчас командир полка. Замполит помолчал немного, потом спросил тихо:

— От сына ничего нет?

— Ничего, — покачал головой Клюев.

— Может, переехал куда, — сказал Зеленцов. — Ты же сам понимаешь, что вопросы передислокации…

— Да, я понимаю, — Клюев шумно встряхнулся. — Кроме того, Андрюха вообще не очень аккуратный. Я то что! Вот мать нервничает.

— Вот за это ему надо выговор сделать. Пропесочить как следует… А Марью Степановну успокой. Обстановка международная, мол, сейчас нормальная, то да се…

— Насчет международной обстановки ее просвещать не надо. Сама кого хочешь просветит! А как Андрей уехал туда, так прямо следит за газетами. Все просматривает, все подмечает. Тут позавчера мне говорит: опять войска НАТО проводят маневры. И со всеми подробностями, понимаешь, выкладывает: сколько танков участвует, сколько самолетов, какое вооружение у мотострелков и десантников… Что ты! Я уж молчу… Карту возьмет и по карте все пункты отметит, где вся эта натовская военная машина крутится. Так-то, брат. А ты говоришь: успокой…