Мой Лерой

– Франциско хвастается своим кофе, который есть лишь у тебя.

– В этом нет моей вины, зерна должны созреть. Дерево еще слишком юное, чтоб давать большие урожаи.

Я нехотя, но всё ж засуетилась на кухне с готовкой кофе, как вдруг услышала странную фразу.

– Я вижу, ты еще нас не забыла…

Резко обернувшись, я увидела в руках Эндрю наше совместное фото. По какой-то нелепой ошибке первая фотография, которую я схватила с полки, чтоб расклеить страницы, оказалась именно она.

– Да нет же, я…

«А что я? Что я? Не рассказывать же ему правду! Особенно Эндрю – сыну старейшины Вармалда!»

– Я тоже вспоминаю. Очень часто, между прочим, – ставя фото на полку, он развернулся и вольготно сел на диван.

Еще в воскресенье я воображала, что именно он принес мне Леопольды. Сегодня вторник и этот самоуверенный тип уже начинал не на шутку раздражать.

«Что произошло? Он изменился? Эндрю навряд ли способен на это, так как считает себя идеальным. Значит, изменилась я!»

– Как прошли твои раскопки?

В животе расползлось холодом.

«Он что-то знает от Франциско? Ох, как я надеюсь, что мой друг смог сохранить эту тайну. И сможет хранить еще долго… »

– Там копать опасно, – я подала Эндрю кружку, стараясь не смотреть ему в глаза, – ветер набирает больше турбулентности, и торнадо разрушают даже самые крепкие шахты.

– Я рад, что все обошлось, – Эндрю сменил тон с надменного на заботливо трогательный.

– Да, мама бы не пережила.

От него снова послышался наигранный вздох.

– Ты что-нибудь нашла там, чтоб труды не показались совсем напрасными?

– Нет, я не успела.

– Ты расстроена? Разочарована?

– Нет, не расстроена, – сухо ответила я.

– А что ты вообще собиралась там найти? Пять тысяч лет не малый срок!

Я не смогла долго сидеть с ним рядом. То ли от злости, то ли от того, что приходилось лгать, меня постоянно трясло. Подскочив с места, я подошла к окну и пригубила горячий напиток, вглядываясь вдаль.

– Не знаю, – пожала я плечами, – но теперь мы хотя бы знаем, что это место опасно для Альберто с его лабораторией. Или твой отец против летательных технологий тоже?

– За Альберто не переживай, мы нашли ему подходящую скалу для опытов. Мой отец очень даже поддерживает идею найти лучшее место для наших потомков и улететь отсюда. Чтоб наши с тобой дети начали свою жизнь в лучшем мире, – спокойно объяснил он, интонацией выделив фразу «наши с тобой».

Он все еще раздражал меня, но после этих слов вскипевшее негодование здорово остыло. Что бы там не произошло в далеком или не очень далеком прошлом, но старейшины безусловно старались защитить свое потомство, то есть нас всех. Стало быть и вправду заботились об улучшении всеобщего положения.

– Ты знаешь, я сегодня чудом увернулась от булыжника размером с дом, а потом еле успела скрыться от бури. Мне бы хотелось провести этот день в постели, – неоднозначно намекая на его уход, сказала я.

– И я вполне могу тебе в этом помочь, – прошептал Эндрю прямо мне на ухо, тихо подкравшись со спины.

Его руки застыли на мгновение в попытке обнять меня, когда я отскочила от него, словно ошпаренная.

«Но почему? Он все еще тот Эндрю, которого ты недавно любила. Один шаг навстречу ему, и все будет, как прежде» – пронеслось в голове.

– Перестань, просто шагни ко мне, и все забудется. Нам ведь было так хорошо вместе. Как мы мечтали обустроить свой дом, нарожать детишек. Помнишь? – словно прочитав мои мысли, подначивал он.

Мне и вправду хватило бы шага, чтоб повернуть время вспять, но я его отчего-то не сделала. Теперь, когда я смотрела на Эндрю этим утром, то не видела больше искренне любящего человека, но ясно видела ложь. Непостижимым образом лишь за одни сутки я научилась ее видеть.

– Нет, Эндрю, как прежде никогда не будет, – нерешительным голосом ответила я.

– Разрушать гораздо проще, чем строить. Архитектор должен знать, – словно угрожая, произнес он.

Тут я не выдержала и обрушилась на него лавиной вопросов:

– Почему ты меня бросил тогда? Почему? Лишь от того, что я хотела что-то знать? Возможно, это сделало бы меня еще счастливее рядом с тобой! – закричала я, выливая накопившуюся боль. – Скажи, наконец, правду! Будь мужчиной! Почему?!

– Я хотел проучить тебя.

– Что? – еще громче выкрикнула я.

– Послушание и безусловное доверие старейшинам есть та благодарность, которую мы обязаны платить за то, что сейчас живем.

– То есть ты всегда планировал вернуться?

– Конечно, – раскрыв объятия, он снова направился ко мне.

На это я лишь молча открыла перед ним дверь. Он терпеливо вздохнул и шагнул за порог. Затем мельком глянул в сторону, и, потерев нос, с чего-то добавил:

– Буду рад, если позовешь меня снова на свой вкусный кофе.

«Что? Я не звала его?!»

Внизу по лестнице что-то зашуршало. Выглянув за дверь, я увидела сбегающего по ступенькам Феникса.

«О нет!» – прогремело в мыслях.

– Уйди уже, прошу! – взмолилась я к Эндрю, – Феникс!

Но он уже не слышал, оглушенный ревностью.

– Феникс, прошу, ответь, – умоляла я открыть телепатическую связь, но он не открывал.