Мой личный чародей (СИ)

— Не горюй! — покосился на приятеля Унгор, явно примериваясь, чтобы ещё разок приложиться к моей щеке. — Зато ты выиграл спор.

— Какой ещё спор? — сделав шаг назад, я с подозрением уставилась на Ала. Тот покраснел так, что это стало заметно даже при свете костра. Гном же, ничуть не смущаясь, охотно пояснил:

— А это он, узнав, что я пришел не с пустыми руками, сказал, что я молодец, и за вот эти самые колокола кое-кто, а точнее — одна красивая девушка, меня расцелует. А я ему ответил, что за такую ерунду меня даже никто не ущипнет. А он возразил… ну, словом, мы поспорили. Он выиграл… Аллардиэль, лови!

— Ну, ты и трепло! — под общий смех с негодованием протянул багровый от смущения эльф. Однако брошенную гномом монету он поймал налету. А тем временем Унгор хитро усмехнулся и сделал шажок в мою сторону. Ох, похоже, нашему гномику понравилось проигрывать…

— Добро пожаловать в компанию отчаянных самоубийц! — я едва успела подхватить запрыгнувшего мне на руки Степана. Голос у кота был ласковый-преласковый, просто медовый — его он обычно приберегает для самых изощренных гадостей. А Степка, между тем, продолжил: — Мы, конечно, тут все — большие храбрецы, отъявленные головорезы и пуще всего на свете любим щелкать смерть по носу. Но ты, судя по всему, станешь у нас главным!

— Это ещё почему? — гном с любопытством уставился на кота. Не похоже, чтобы говорящий зверек внушал нашему новому приятелю серьезные опасения, однако что-то такое он почувствовал и едва заметно насторожился.

— Ну а как же? — уже не скрывая издевки, мурлыкнул Степан. — Ведь только тот, кому не терпится расстаться с жизнью поскорее и помучительнее, смеет приставать к моей хозяйке! — кот демонстративно мазнул ухом по моей груди, а затем распушил шерсть и грозно рявкнул: — Лично горло перегрызу! Ме-е-едленно так грызть буду! — и, потянувшись к лицу остолбеневшего гнома, припечатал: — Запомни, длиннобородый: у моей хозяйки, между прочим, для всяких там нежностей есть законный муж и любимый я!

И торжествующе покосился на Дара.

Не знаю, кому как, но Алу Степкина выходка пришлась по душе. Глядя на прибалдевшего гнома, эльф явно почувствовал себя хотя бы немного отмщенным и довольно осклабился.

Напрасно он это сделал. Такую подставу мой котик ни за что не пропустит.

— А некоторых ушастых развратников это тоже касается, — сварливо тявкнул Степан, сверля своими желтыми глазищами ухмыляющегося эльфа. Тот мигом опомнился и сделал серьезное лицо. Ал давно усвоил, что связываться с языкастым кошаком себе дороже.

— Ничего, Унгор, — похлопал гнома по плечу Дар, — скоро привыкнешь. Я ведь как-то привык.

Вход в гигантскую кротовину, проложенную Тешеном сквозь Восточные Горы, находился от нас в двух днях пути, за вонючим незамерзающим болотом, которое мы собирались обогнуть по широкой дуге. Это расстояние нам предстояло преодолеть самим, без всякой магии, поскольку для переброски нашего разросшегося отряда Дару с Зораном могли понадобиться все их силы. Однако теперь, когда мы знали, что по нашему следу идут две сотни решительно настроенных гномов, ещё одна ночевка в лесу представлялась нам делом сомнительным и очень рискованным. Любая остановка могла привести нас к тому, что выносливые бородачи, знающие окрест своих земель все ходы-выходы, сумеют нас нагнать. И тогда не миновать драки. Конечно, три чародея (даже два с довольно бестолковой половинкой) легко размажут преследователей по земле, однако мы вовсе не желали становиться причиной гибели тех, к кому сами же и пришли с предложением мира. Встречи с воинственными гномами следовало избежать любой ценой.

Вот тут-то мы возблагодарили Богов, что теперь с нами шел Унгор. Опытный охотник как свои пять пальцев знал здешние места. Только благодаря ему дорога сократилась более чем вполовину: вместо того, чтобы огибать болото с запада, гном уверенно взял к востоку и провел нас совершенно неприметной тропой через топь. Ненадежная опора опасно прогибалась под весом наших лошадей, которых мы вели в поводу; время от времени то справа, то слева на поверхности трясины вздувались огромные коричневые пузыри, которые затем лопались со зловещим чавканьем, испуская при этом отвратительный смрад. Однако наш проводник вел нас от кочки к кочке, от вешки к вешке. Риск оказался вполне оправдан. Когда мы ступили на твердую почву и с облегчением перевели дух, выяснилось, что до места входа в кротовину осталось не больше полудюжины верст.

Жаль только, стражники тоже знали эту дорогу. И хорошо читали следы. А, кроме того, их не задерживали лошади.

Надо сказать, гномы повсюду передвигались исключительно пешком. Да оно и понятно — ну какие, скажите на милость, из коротышек наездники? На козах им, что ли, скакать? А самое главное, где? В подземельях?