Мой личный чародей (СИ)

Однако короткие крепкие ноги несли своих хозяев удивительно резво, да и выносливости гномов можно было только позавидовать. С самого начала Унгор наотрез отказался ехать верхом на моей Айрат либо подсаживаться к кому-либо из ратников. И, похоже, он знал, что делал. Кони с трудом пробирались через густой подлесок, в то время как наш новый друг неутомимо шагал вперед. На его круглом лице читалась откровенное и презрительное недоумение: ну зачем вообще нужны эти никчемные животные, из-за которых нам то и дело приходилось терять время, огибая завалы и буреломы. А тропа через болото? Даже странно, что ни одна из этих шумных нервных тварей не канула в трясину!

У наших преследователей такой обузы не было. Даже в полном боевом облачении гномы двигались довольно быстро, так что, не успели мы порадоваться твердой земле под ногами, как легкое сторожевое заклинание, которое следовало за нами всего в какой-то полуверсте, просигналило: у нас незваные гости!

— Не успели, — обреченно пробормотал побледневший Унгор. Встреча со стражниками нравилась ему ещё меньше, чем нам. Я сочувственно вздохнула: для бедняги куда ни кинь — всюду клин. Гномы ли нас скрутят — ему крышка, причем чугунная и для гроба, бородачи не простят предателя. Мы ли возьмем верх — погибнут его соплеменники, а ему, Унгору, придется стоять и смотреть, как заклинания чужаков убивают таких, как он.

— Демона с два! — рявкнул Дар, сбрасывая со спины Айрат поклажу. — Славка, давай сюда, живо! Радош, не стой столбом! Гордята, скорее!

Бывалому князю и его ратникам, да и всем остальным, два раза можно было не повторять. Да мы и сами сообразили, что по здешнему редколесью пешим гномам нипочем не угнаться за всадниками, даже если кони утомлены долгим нелегким переходом (стражники, к слову, тоже целый день не на лавке лежали!) Миг, другой — и все оказались в седлах. Все, кроме растерянно озирающегося гнома.

Его круглые глаза смотрели на нас сперва с удивлением, потом с недоверием, а затем и с обидой. Он тоже понял, что через миг лошади сорвутся в галоп, и преследователи останутся с пустыми руками. Впрочем, не совсем с пустыми: кое-кто не умел ездить верхом. Так что, без добычи стражники не вернутся. Что ж, гном-предатель — это, конечно, не совсем то, за чем их посылали, но всё лучше, чем ничего.

Рядом со мною злобно зашипел Ал. Я решительно натянула повод, заставив Айрат недовольно заплясать на месте. Не знаю, что там себе думают великие политики Дар и Гордята, но я с ними точно не собиралась соглашаться. Крошечная змейка в моей груди обрадованно завозилась. Она тоже предпочитала сразиться с целой толпой гномов, нежели оставить им на растерзание одного Унгора. Все равно в этом случае ей от него ничего не перепадет, а вот уж в драке…

— Сдурели, оба?! — изменившимся голосом прорычал Дар. — А ну, вперед!

Щелкнув пальцами, он заставил Айрат вздрогнуть, как от удара хлыстом, слегка осесть на задние ноги, наплевать на повод и удила и рвануть вслед за метнувшимся перед ее носом жеребцом Ала. В последний момент я успела увидеть, как Дар, свесившись с седла, подхватывает коренастого Унгора, будто тот не тяжелее овцы, и забрасывает его, словно всё ту же овцу, прямо перед собой на спину своего могучего Пилигрима, животом вниз, по… поясницей кверху. Не обращая внимания на возмущенный вопль гнома, чьи руки и ноги беспомощно повисли по обе стороны коня, мой чародей толкнул Пилигрима пятками, послав того с места в галоп. Конечности Унгора, которого Дар крепко держал за куртку, беспорядочно замотались в воздухе в такт движениям жеребца. Со стороны это выглядело так, словно у него выросли крылья, правда очень маленькие. Коротенькие такие крылышки.

Даже с двойной ношей Пилигрим быстро догнал несущуюся во весь опор Айрат.

— А ну-ка, не отставай, не отставай, — услышала я рядом с собою совершенно спокойный голос Дара. — Эй, Славка, ты это что?! Прекрати немедленно! Ты меня слышишь?

Я лишь помотала головой. Меня душил самый что ни на есть черный стыд и отчаянное презрение к себе самой. Да как я только посмела хоть на один миг заподозрить своего любимого чародея в том, что он надумал бросить несчастного Унгора на растерзание его мстительным сородичам?! Откуда во мне взялось столько зазнайства и высокомерия? С чего это я вдруг решила, что все вокруг — негодяи и себялюбцы, готовые ради спасения собственной шкуры пойти на подлость, и лишь одна я такая хорошая и замечательная? Тупица, бестолочь! Гусыня безмозглая!

— Прости меня, — выдавила я, глотая слезы, — прости, пожалуйста! Я не стою даже кончика твоего мизинца! — и, бросив повод, закрыла лицо руками. Айрат, почувствовав свободу, с удвоенной скоростью замолотила копытами. Умный Пилигрим тоже наддал.