Мой личный шеф

Директор не отрываясь смотрит меня. Мне кажется, у него, как у терминатора в соответствующем художественном фильме, подвисает какая-то программа. Кажется, если бы мог, он удушил бы меня, как говорится, не отходя от нотного стана. Он кривит верхнюю губу, всем своим видом намекая, что мне пора прекратить издавать любого рода звуки.

— Если вы не перестанете разыгрывать горохового шута, Виолетта Валерьевна, я такое письмо напишу, что вам придётся внеурочно работать с Алексеем Игоревичем.

— А кто такой Алексей Игоревич? Не имею чести быть знакома, — и пафосно хмурю брови в недоумении.

— Наш новоиспечённый логопед-дефектолог — специалист по исправлению дефектов речи у взрослых и детей. Его задача развивать музыкальный слух и заодно помогать коррекции речи некоторых наших воспитанников.

— О как!

— Именно так.

— Да я вроде не заикаюсь.

— Но начнёте, если не станете вести себя нормально, смирившись с тем фактом, что вы моя бывшая знакомая.

— Брошенная в ЗАГСе невеста.

— Раздвинувшая ноги перед моим лучшим другом.

Внутри бурлит негодование, но, сжав ручку, я сдерживаюсь и снова саркастически замечаю:

— Кто бы мог подумать, что упрямый осёл проскрипит ещё столько лет и поднимется так высоко по карьерной лестнице?

— Вот к чему вы сейчас это произнесли?

Нервно расстёгивает манжеты, закатывает рукава белой рубашки, оголяя сильные, покрытые густой порослью руки.

— Просто вспомнилось в тему развития музыкального слуха и речи.

М-да, работать в одном коллективе с бывшим то ещё удовольствие. Директор не смотрит на потолок. Он смотрит прямо на меня — волком.

— Да что я вам сделала, Марат Русланович? — Аккуратно откладываю ручку в сторонку. — Я просто пытаюсь следовать вашим же инструкциям. Вы сказали общаться с вами через секретаря, вот я и не ждала, что вы ко мне обратитесь. Удивилась.

Медленно опустившись на корточки, он поднимает с пола кусочек отвалившегося гипса и вертит в руках.

— После обеда приедет специальная комиссия, оценит масштаб разрушения. И опасность. Детей сюда не пускать, уроки проведёте в любом другом свободном классе. Всё ясно?!

— Да, конечно.

Уходит, потом вдруг возвращается.

— И сами тут не сидите. А то вдруг ещё что-нибудь отвалится и прямо вам на голову.

— Волнуетесь за меня?

— Нет, — направляет на меня выжидающий проникновенный взгляд, заставляя почувствовать озноб во всем теле, — за себя. Не хочу загреметь из-за вас в тюрьму. Если с вами что-то произойдёт, то сяду я.

Как же хочется взять с полки вазу и совершить преступление. Но объективности ради следует отметить, что за все эти годы я так и не встретила никого, кому бы так сильно шла обычная белая рубашка и чёрные брюки. Жалко уничтожать такой экземпляр. У него шикарные, слегка вьющиеся, густые, тёмные волосы, уложенные назад, широченные плечи, длинные ноги и чувственная сталь в голосе. Не мужик, а ходячий тестостерон. Всё в нем прекрасно, кроме морально-этических принципов и говнистого характера.

— Ну это понятно, что за решетку вы не хотите, лишний раз не хочется расстраивать свою эскортницу. К тому же женщины сейчас не те, мало кто окажется декабристкой и пожелает ехать за вами в Сибирь с бутылкой молока и мешочком бубликов.

— Она администратор в отеле. И сегодня мы отправляемся на открытие нового ресторана на набережной. Но вам не понять, Виолетта Валерьевна, помнится, в молодости вы любили сидеть дома. Боялись людей и открытых пространств. Даже удивительно, как вы умудрились стать таким прославленным и заслуженным педагогом.

— Зато вы вечно где-то шлялись.

Директор смотрит на меня и хрипит, словно раздуваясь, ни минуты не сомневаюсь, что каждая жилка в его большом мускулистом теле трепещет от раздражения.

— Как вы разговариваете с директором учебного заведения, в котором работаете?

— Я же в десятый раз предлагаю вам вернуться к письменной форме общения через секретаря.

— Всё, Виолетта Валерьевна, с меня хватит, вы уволены.

— Пф-ф, — смеюсь, — спешу разочаровать вас, глубокоуважаемый директор, но уволить одинокую мать даже в связи с несоответствием занимаемой должности, нельзя.

Я его окончательно вывожу из себя, и Султанов пересекает класс. Опирается на стол и, приблизившись к моему лицу, словно кобра перед броском, шепчет сквозь зубы:

— Пожалуйста, ведите себя прилично.

Не двигаюсь. Его физиономия слишком близко.

— Вы просто комок нервов, Марат Русланович, что-то ваша эскортница делает не то. Недорабатывает, видимо, раз вы такой заведённый.

В следующую минуту я вздрагиваю. Шеф громко хлопает дверью. С потолка снова что-то отваливается и падает.

Глава 4

Султанов рвёт и мечет. Инцидент произошёл сегодня утром. Я сообщила о возгорании электросушилки для рук в здании, и МЧС оперативно прибыли на место происшествия. Внешних признаков горения и задымления уже не наблюдалось. До прибытия спасателей мы вместе с нашим завучем Ткаченко Ульяной Сергеевной оперативно эвакуировали двести пять человек.

Я ужасно горжусь собой, а вот директор злится.