Мой личный сорт Бонда

— Давно. Я тогда только окончил институт, искал работу, Игорь взял меня к себе. Я экономист по образованию, ему нужен был зам, он почему-то поверил в меня, парня без опыта, но с амбициями, — Рубен грустно усмехнулся, — за что я сказал ему спасибо. Мы проработали вместе шесть лет, потом я ушел.

— Почему?

Он снова усмехнулся.

— Это может показаться странным… Я люблю работать с нуля, понимаете? Когда ничего нет, и надо создать. Предприятие Игоря работало на тот момент, как часы, а тут ко мне обратился старый знакомый, вместе учились в институте, только он на курс младше. Мы неплохо общались, вот он и связался со мной, когда решил заняться своим делом. Мне стало интересно, и я решил, что пора что-то менять. Игорь отнесся к моему решению с пониманием, потому проблем не возникло. Хотя он не раз заявлял, что я создал ему большие проблемы, уйдя в конкуренты. — Рубен рассмеялся, но потом вздохнул.

— Вы стали его конкурентом?

— Не я. Мой приятель. Нашел хорошего инвестора и на пару с ним открыл свой банк.

«Некоммерц Партнер», может, слышали?

— Приходилось, — нашла я силы кивнуть. Итак, что бы ни происходило, Черненко, казалось, окутал своими нитями это дело, не отпуская меня от себя, так или иначе материализуясь в моей жизни. Выходит, он занялся бизнесом почти сразу после нашего расставания.

Кажется, в этом плане оно пошло ему на пользу. — Значит, вы помогали конкурентам вашего друга?

— Ну во-первых, они оба мои друзья. А во-вторых, я помогал в организации другого бизнеса, благодаря его успеху моему приятелю и удалось так раскрутиться, чтобы заняться банковским делом. Так что, да, я оказался своеобразным канатом между двух противоположностей.

— А как зовут вашего институтского приятеля? — Я, конечно, знала, но не стала проявлять излишней осведомленности.

— Вадим Черненко. В нашем городе он теперь известная личность. В плане успешности на первом месте. Слышали о нем?

— Слышала. А какие у него отношения с Хмелевым?

— Отношения? — Удивился Рубен. — Да никаких. Несколько раз пересекались по деловым вопросам, но я точно знаю, что этим дело и ограничилось.

— Насколько Черненко и Хмелев были серьезными конкурентами друг для друга?

— Вот вы к чему, — посмотрел Рубен на меня, — поверьте, Черненко не стал бы подобным образом удалять конкурентов, это не его стиль. Даже если бы припекло, он бы нашел способ договориться. Но, насколько я знаю, никаких критических ситуаций не возникало.

— А Хмелев не мог сам довести до того, что Черненко пришлось пойти на подобные меры?

— Зачем? — Рубен снова посмотрел непонимающе, вздохнул и принялся объяснять. — Ирина, вы просто не видите обстановки. Я говорю вам со всей ответственностью: бизнес Игоря процветал, и у Черненко тоже нет проблем. Они не любили друг друга, не буду спорить, но это никак не отражалось на делах. Между ними все договорено. Искать причину убийства здесь не стоит.

— Вы знаете, что банк Игоря ограбили несколько дней назад?

— Он обмолвился об этом, но как-то вскользь, — хмуро кивнул Рубен. — Я пытался вызнать детали, но он сказал, что пока не хочет ничего говорить, так что я пребывал в полном недоумении. Однако он был уверен, что это не происки конкурентов.

— Как он себя вел в отношении расследования?

— Да он вообще был достаточно спокоен. То есть, конечно, взбудоражен, деятелен, но не проявлял паники и суеты.

На этот счет у меня уже были догадки, углубляться в ограбление мне не хотелось, потому я перевела тему:

— Что вы думаете об убийстве?

Лицо Рубена вдруг потемнело, он снова потер его рукой.

— Пока не могу поверить. Вчера весь день занимались похоронами… Как в анабиозе. Что-то делаешь, но осознания нет… Простите, вы, конечно, не об этом спрашивали. — Рубен ненадолго замолчал. — Честно сказать, не знаю. Все это выглядит так глупо. Сначала совершенно невнятное ограбление, потом смерть, которая тоже ни на что не похожа…

Причем пару недель назад у него все было хорошо, мы созванивались, он был радостен и воодушевлен.

— Он не рассказывал о новом деловом проекте, которым собирался заняться?

— Нет, Тоха сегодня говорил об этом, но я ничего подобного от Игоря не слышал, так что не скажу…

— А личный фронт? — Осторожно спросила я, Рубен несознательно усмехнулся.

— Игорь не отличался моногамией. Хоть и женат. Девок у него много, меняет он их часто. Я ему как-то сказал: будешь уверен, что нашел ту самую, приводи. Запоминать всех твоих шлюх желания не имею. Извините, если грубо. Так что когда мы встречались, он обычно был один.

— То есть вы не знаете, был у него кто-то или нет?

— У него всегда кто-то есть.

— И вы не можете назвать ни одной, с кем у него был серьезный роман? — Не могла поверить я. Рубен немного подумал.

— Была одна. Года два назад. Надя. Он с ней почти год жил.

— И что?

— Ничего. Устала ждать его, вышла замуж и уехала в Италию. С тех пор Игорь совсем на баб забил, простите за выражение. Пользоваться — пользовался, но не больше.

— А Татьяна Малышева — не знаете такую?

Откинувшись на стуле, он нахмурился.

— С чего вдруг такой вопрос?

— Кажется, она последняя, с кем встречался Игорь.

Рубен усмехнулся.