Мой личный сталкер

– А он чем занимается? Пошел по стопам папаши?

– Как встретишь его, сам спроси, – зло ответил Родион. Ему все меньше хотелось находиться здесь и разговаривать с этим индюком с раздутым самомнением.

– Да ладно тебе злиться, сам же с ним когда-то драку затеял, все это помнят.

– Что? – Марина отвлеклась на секунду от телефона, – с кем ты там дрался? С Максом что ли? Серьезно?!

– Да, представляешь?

Ему было тошно, что такой разгильдяй в прошлом мог сейчас добиться чего-то большего, пока сам Родион создавал видимость. Так и хотелось назло ему согласиться с матерью и пойти на ту предложенную работу, и пусть он бы не справлялся с ней, главное утереть нос этому уроду.

Вечер был испорчен. Сначала подвез на такси Марину до дома, а потом к себе, мысленно подсчитывая, сколько еще денег у него осталось на аренду новой машины. Он прекрасно видел, как Степа уезжал на своей тачке.

Понедельник. Ссадина на скуле все еще видна, и Родиона бесит, что приходится каждый раз ее замазывать, а потом стирать и опять по новой. Хорошо хоть одноклассничек ничего не заметил. Сумел его провести, а это уже победа.

Не надо аплодисментов.

С самодовольной ухмылкой Родион запирал замок, пока не услышал звуки открывающейся двери за спиной.

– Привет, как дела? Ничего? – Здравый только вздохнул на это.

Опять. Неужели так трудно отстать от меня. Навсегда!

– Так что? Даже не поздороваешься со своим соседом? – голос был спокоен, он как мог растягивал все слова, – Я каждый день здесь…

– Да здрасьте, здрасьте! – Резко сказал Родион, выходя из себя, – Доволен?

– Более чем, – с глупой улыбкой довольно протянул этот чудо-сосед. К слову его звали Георгий Ивин, но Здравому об этом знать было не нужно.

– Что ты сегодня делаешь?

– Работаю.

– Аааа… Как интересно. Может еще что-то?

– А тебе я смотрю заняться нечем, – Родион был немного раздражен от зуда в носу. Очень хотелось чихнуть.

– Да в принципе есть, просто…

– Просто ты беспардонный наглец, который тратит время другого человека.

– Ты уже дважды меня перебил, так что вопрос остается, кто из нас наглец беспардонный, – сосед оперся о косяк двери и скрестил руки на груди, – а такой с виду весь прилежный, незапятнанный.

Родион напрягся от этих слов.

Дальше он решил спускаться на ненавистном лифте, так как сосед отрезал путь к лестнице. И вообще хотелось уйти более достойно из этого разговора, захлопнув двери лифта перед его наглым носом.

Здравому этот бездельник казался довольно странным, впрочем, как и каждый приличный сосед. Одного возраста с ним, не алкаш, не шумный, не скандальный, Родион мог бы даже сказать что никакой, если бы он уже полгода, как сюда переехал, не доставал его при каждом удобном случае. Да, тогда его можно окрестить как приставучий. Как известно, каждый сосед просто обязан тебя чем-то доставать намеренно или нет. Вы должны друг друга ненавидеть, как, например, весь подъезд сейчас этого рыбного дельца. Но, видимо, этому надоедливому соседу нечем было выделиться на фоне такого разношерстного подъезда, и сам выдумал, чем можно выбесить простой народ вроде Родиона Здравого.

Как-то они всей семьей сидели за ужином на кухне: он, Андрей и мать. Его брату исполнилось четырнадцать лет, а ему было всего семь. Валентина Алексеевна с чувством жаловалась на соседского сына и его вкусы в музыке. В те времена Эминем был популярен, и его слушали многие мальчишки. Но их мама была явно другого мнения об их вкусах.

– Как же он мне надоел, этот дрянной мальчишка. Ну, это и понятно с его-то семьей.

– У всех плохие соседи, – и тут ее тираду прервал Андрей.

– Значит мы тоже плохие? Мы ведь тоже чьи-то соседи, – На кухне резко стало тихо, а потом мать влепила ему подзатыльник.

– Что ты глупости несешь! Кому мы что сделали, а? Да таких соседей, как нас, боготворить нужно. Не то что эти! – она неопределенно махнула рукой в стену, за которой раздавались невыносимые шумы. Уже позже, как пришли родители этого мальчика, Валентина Алексеевна им все высказала.

Андрей такие речи выдавал, что Родион уже тогда ему в рот заглядывал, он ведь был старшим братом, а значит автоматически идеал в глазах младшего, которому нужно подражать во всем.

Но этого соседа напротив Здравый никак не мог понять, он пытался его выбесить специально. Родион задавался вопросом, почему бы не пристать к какой-нибудь милой старушке, вроде Ильиничны с первого, и не строить ей козни день ото дня до конца ее жизни, если ему заняться нечем. Он бы тогда тоже повесился.

Уже в лифте Родион заметил испачканную кнопку первого этажа и полез в сумку за салфеткой, и брезгливо нажал на нее. Здравый, конечно, на своей работе и не так запачкаться мог, но кнопка лифта, изгаженная в какой-то субстанции непонятного происхождения, это совсем другое дело.

Когда он уже выходил из подъезда, ему вдруг почудилось, что он что-то забыл. Это была Мария Ивановна со своим обедом, всегда поджидавшая его возле своей двери.

Вот блин!

Обеда лишился!