Мой личный сталкер

Он уже понадеялся, что это навсегда. Главное рядом с ней – не терять лицо. Здравый на мгновение отвернулся от нее и закатил глаза, как наткнулся на приклеенное объявление. На стенке висела бумажка, предлагающая услуги психолога.

Да вы издеваетесь? Не нужна мне эта чушь. У меня все в порядке!

– Здравствуй Родион, – тон ее был далек от доброжелательного, а вечно поджатые иссохшие губы не внушали доверия, – на работу собираешься?

– Как видите, – он удивился, что она первая с ним заговорила. Не к добру это.

– Это твой друг приходил к тебе, да? Я видела, – она еще сильнее сжала свои губы.

– Приходил и что? Меня не было дома, вот он и ушел, что-то не так? – не зная, зачем вдруг стал его так защищать, ведь он сам только узнал о том, что Макс приходил в тот день, хотя знал, что Родион работает. Это было совпадение, и вообще, все уже поняли, что Илья был болен и сам пострадал из-за этого.

– Не люблю, когда кто-то незнакомый шастает по подъезду.

– А если не нравится, тогда нужно было соглашаться и скидываться на домофон, а не упорствовать, как вы.

– Думаешь, тут многие могут себе это позволить? Ты самый молодой здесь.

– И что теперь? Может, еще хотите, чтобы я за всех здесь заплатил?

– А что? Ты каждый день выпячиваешь это так, будто можешь позволить себе купить весь этот дом. Или не так? Делаешь вид, что такой весь важный, а на самом деле что?

– Это не вашего ума дело. Из-за вашего упорства теперь в подъезде воняет. Видно одна из ваших кошек окочурилась где-то, а другим теперь страдать.

Родион разошелся и сказал явно лишнего, но сейчас он мог думать только о том, как бы сорвать в честной битве хоть одну пуговицу с ее аккуратной одежды, пропахшей старостью.

Вот это было бы зрелище.

Везде-то она все видит.

Уверен, она следит за нами всеми из кого-нибудь старого антикварного бинокля.

Здравый просто развернулся и пошел на остановку, жалея, что теперь у него нет тачки, в которую он бы мог сейчас сесть и хлопнуть дверью перед носом этой назойливой старой женщины.

В маршрутке он первым делом оглядел всех присутствующих и понял, что может быть спокоен.

***

Весь день на работе Родион не мог сконцентрироваться, и все время отгонял ненужные мысли и подозрения. Ему несколько раз сделали замечание, чтобы не отвлекался. Из-за последних переживаний он стал совсем нервный. Плохо спал и почти ничего не ел. В зеркале Здравый теперь видел только угасающее лицо, словно его одолевала неизлечимая болезнь. Некогда блестящие каштановые волосы поблекли, как бы он их не укладывал, а болезненные глаза стали еще больше на фоне похудевшего лица. Он перестал себе нравиться и думал, что еще немного и его будет не отличить от внука Марии Ивановны. От этой мысли его передернуло, словно эти мысли могут сбыться, и совсем скоро он закончит свою жизнь так же, как и он.

Я ведь к этому и иду, правда?

Как давно я уже ничего не выкладывал? Может, все уже думают, что я умер?

На обеде он сидел в компании других рабочих. Серега так больше к нему и не обращался. Работали в тишине и большую часть порознь. Да и сам Родион не трогал его, даже старался не портить свою униформу, чтобы лишний раз не обращаться в кладовую. В кармане завибрировал телефон.

– Опять. Кто на этот раз?

С утра его уже пытался достать брат. Но Родион не отвечал. Пусть не думает, что он снова все бросит и кинется ему помогать.

Своих проблем и так хватает.

Но другой голос в голове осадил его.

То есть ты думаешь, что добившись общения с другом, теперь и про брата можно забыть? Вы ведь хорошо пообщались.

– И что? – сказал тихо Родион.

Он достал телефон и лениво взглянул на дисплей. Ксюша.

Ну да, понятно. Она сначала ему сказала позвонить мне, но план провалился. Видимо сама решила за меня взяться.

– Да?

– У тебя же сейчас обед? Выйди, поговорить надо, – и отключилась.

Родион поморщился от такого обращения к себе.

Она просто так звонит и приказывает мне, ну надо же.

В нем плескалось раздражение, когда выходил за забор. Сейчас из-за обеда на территории было тихо и достаточно безопасно, но Родион так и хотел, чтобы кто-то из рабочих «случайно» задел эту дуру по голове чем-то тяжелым.