Мои литературные святцы

Потом уже Юрий Нагибин утверждал, что Суров занимался плагиатом и прежде, что «будучи заведующим отделом рабочей молодёжи в газете „Комсомольская правда“, присвоил пьесу своего подчинённого А. Шейнина „Далеко от Сталинграда“».

«Обвинение в плагиате, – пишет Нагибин, – было брошено Сурову на большом писательском собрании. Суров высокомерно отвёл упрёк: «Вы просто завидуете моему успеху».

Тогда один из «негров» Сурова, театральный критик и драматург Я. Варшавский, спросил его, откуда он взял фамилии персонажей своей последней пьесы. «Оттуда же, откуда я беру всё, – прозвучал ответ. – Из головы и сердца». – «Нет, – сказал Варшавский, – это список жильцов моей коммунальной квартиры. Он вывешен на двери и указывает, кому сколько раз надо звонить»».

Ясно, что из Союза писателей Сурова выгнали.

Долго он снова стучался в двери писательского союза. Указывал, что, кроме пьес, за ним числится немало публицистических статей, и что его авторство их никто не оспаривает. Менялись первые секретари московской писательской организации, но при каждом Сурову вход в Союз был запрещён. И только Феликс Кузнецов в начале 80-х сжалился над гонимым публицистом, пробил его в Союз писателей.

В это время я и увидел его в больнице. Страшно удивился, что он лежит как писатель. Но Борис Примеров мне всё объяснил.

Умер он 12 ноября 1987 года – через несколько лет после того, как снова стал членом Союза писателей, прожив на свете 77 лет: родился 23 апреля 1910 года.

13 ноября

Со своим первым мужем – поэтом Борисом Корниловым Ольга Фёдоровна Берггольц развелась в 1930-м. Её арестовали в декабре 1938 года после расстрела Корнилова, но по обвинению в «связи с врагом народа». Пытки и побои привели к тому, что беременная (она была замужем за литературоведом Николаем Молчановым) Ольга Фёдоровна родила мёртвого ребёнка.

Но в НКВД меняется руководство. Ежова сменяет Берия, который выпускает на свободу некоторых ежовских узников. Среди них – Ольга Берггольц. 3 июля 1939 года её освободили и реабилитировали.

Может быть, поверив в справедливость системы, она в 1940-м вступила в партию.

Во время войны и блокады Ленинграда она работала на радио, ежедневно выступая с призывами к жителям остаться мужественными перед лицом чудовищных испытаний. В 1942-м от голода умирает её муж Николай Молчанов. Её отец Фёдор Берггольц, взятый органами как этнический немец, отказывается стать осведомителем и высылается в Минусинск (Красноярский край).

В это время Берггольц написала свои лучшие вещи, посвящённые защитникам Ленинграда и его несчастным жителям, – «Февральский дневник» и «Ленинградскую поэму».

После войны на гранитной стеле Пискарёвского кладбища, где лежат 470000 ленинградцев, умерших от голода и погибших во время блокады, выбиты строки Берггольц:

Здесь лежат ленинградцы
Здесь горожане – мужчины, женщины, дети.
Рядом с ними солдаты-красноармейцы.
Всею жизнью своею
Они защищали тебя, Ленинград,
Колыбель революции.
Их имён благородных мы здесь перечислить не сможем,
Так их много под вечной охраной гранита.
Но знай, внимающий этим камням:
Никто не забыт и ничто не забыто.

После войны она издала книгу, где рассказывала о работе на радио в блокаду «Говорит Ленинград». Написала о блокаде пьесу «Они жили в Ленинграде», поставленную в театре Таирова. Получила сталинскую премию 3 степени за поэму «Первороссийск».

Даже отпела Людоеда в дни прощания с ним:

Обливается сердце кровью…
Наш любимый, наш дорогой!
Обхватив твоё изголовье,
Плачет Родина над Тобой.

Что ж. С подобными стихами тогда выступали все известные поэты. Что доказывает градус истерики в стране, возлюбившей убийцу своих граждан.

Берггольц вела дневники, часть которых, кажется, не напечатана до сих пор. Но напечатан так называемый «Запретный дневник», где мы найдём запись от 25 декабря 1939 года, когда Ольга Фёдоровна уже почти год на свободе, но никак не может отрешиться от мыслей, которые мучили её в тюрьме, мучат и сейчас: