Мои литературные святцы

В самом деле. Вот стихотворение Николая Александровича Добролюбова «В прусском вагоне»:

По чугунным рельсам
Едет поезд длинный
Не свернёт ни разу
С колеи рутинной.
Часом в час рассчитан
Путь его помильно…
Воля моя, воля!
Как ты здесь бессильна!
То ли дело с тройкой!
Мчусь, куда хочу я,
Без нужды, без цели
Землю полосуя.
Не хочу я, прямо
—

 Забирай налево,По лугам направо,
Взад через посевы…
Но увы! – уж скоро
Мёртвая машина
Стянет и раздолье
Руси-исполина.
Сыплют иностранцы
Русские мильоны,
Чтобы русской воле
Положить препоны.
Но не поддадимся
Мы слепой рутине:
Мы дадим дух жизни
И самой машине.
Не пойдёт наш поезд,
Как идёт немецкий:
То соскочит с рельсов
С силой молодецкой;
То обвалит насыпь,
То мосток продавит,
То на встречный поезд
Ухарски направит.
То пойдёт потише,
Опоздает вволю,
За метелью станет
Сутки трои в поле.
А иной раз просто
Часика четыре
Подождёт особу
Сильную в сём мире.
Да, я верю твердо:
Мёртвая машина
Произвол не свяжет
Руси-исполина.
Верю: все машины
С русскою природой
Сами оживятся
Духом и свободой

Не правда ли, нелегко поверить, что это стихотворение написано не сегодня, а Бог знает когда – в 1860 году! Но писать об этом в стихах, по-моему, куда действенней, чем уныло доказывать в критике, что обломовщина нехороша и что в тёмном царстве луч света непременно погаснет.

Зачтём Добролюбову-критику придуманный им термин «реализм» для обозначения литературного направления.

И выведем, что скончавшийся 29 ноября 1861 года в возрасте 25 лет (родился 5 марта 1836-го) Николай Добролюбов прожил свою короткую жизнь не зря.

***

Первой книжкой, которую я прочитал у Любови Рафаиловны Кабо была «В трудном походе». Не помню точно, кончил ли я уже школу или заканчивал её, но книга меня поразила каким-то невероятно свежим духом, который, подобно распахнутому окну, гнал застоявшийся унылый воздух из той школы, какую описывала писательница, – из школы, так похожую на мою.

Нескрываемая, ничем не разбавленная правда жизни торжествовала в этой книге, выставляя достойные оценки трусливым учителям, бюрократическому школьному руководству, которому подражали пионервожатые и комсорги.

И что меня самого удивило – было как-то весело от этой правды. Такой что ли тон нашла Любовь Кабо?

Потом-то я понял, в чём было дело. Любовь Рафаиловна писала это, никого не боясь и ничего не опасаясь. Это чувствовалось. Как чувствовалось и в других её вещах – в «Повести о Борисе Беклешове» (1962), «Осторожно, школа!» (1962), «Жил на свете учитель» (1970).

С наслаждением прочитал я её биографические книжки «Ровесники Октября» (написана в 1964—1975, напечатана в 1997-м) и «Правдёнка» (1999).

Ещё раз скажу: человек удивительной силы духа. И огромного личного мужества.

Чего Вы не найдёте в её книгах, так это – фальши. Вот в заключение – отрывок из небольшой главки из книжки «Ровесники Октября» (а она, скончавшаяся 29 ноября 2007 года, действительно была ровесницей революции: родилась 4 марта 1917 года):