Мои любимые триггеры: Что делать, когда вас задевают за живое

Представьте, что вы предвкушаете спокойный веселый рождественский обед в кругу семьи, а вместо этого кто-то из братьев или сестер вдруг поднимает щекотливую тему, обсуждать которую вы не готовы. На эмоциональном уровне эта ситуация активирует вашу болевую точку, загорается красная лампочка пожарной тревоги. Это дискомфортное ощущение всегда индивидуально, ведь оно часть именно вашей личной истории. К тому же вероятность того, что окружающие поймут вашу боль, весьма невелика. В порыве гнева вы ощущаете, как внутри вас поднимается волна неосознанных или почти не осознаваемых чувств, истоки которых надо искать в далеком прошлом. Какова вероятность, что другой человек, непохожий на вас, поймет, что вы ощущаете? Ваша реакция кажется несоразмерной, однако именно вы должны справиться с ней, ведь ваша история принадлежит только вам. Окружающим кажется странным, что вас вывела из равновесия ситуация, которая выглядит вполне нейтральной, безобидной и не вызывает у них самих беспокойства. Послушайте, что рассказывает о себе Лючия:

Я терпеть не могу, когда собеседник отвечает на телефонный звонок в тот момент, когда я что-то рассказываю. Я считаю это проявлением неуважения и пренебрежительного отношения. Понимаю, что все так делают, но не могу сдержать себя, и когда такое снова повторяется, я просто не могу скрыть своего неодобрения.

Лючия уверена в собственной правоте, но из-за подобной реакции у нее возникают трудности в отношениях. И эта ее реакция не что иное, как болевая точка.

Модель семейного воспитания

Модель воспитания – это полученное воспитание[8], то есть сложная система вмешательств (социальных, психологических, антропологических, этологических и т. д.), которые общество осуществляет в отношении своих представителей, чтобы организовать процесс взросления новых поколений (но не только). Распознать модель воспитания возможно благодаря анализу полученного пассивного воспитания, которое определяется семейной, социальной и культурной средой. Это что-то вроде кожи или платья, которые кто-то другой надел на вас, а вы в этом ходите.

Понятие модели воспитания ассоциируется у меня с образом глиняной фигурки, ведь в детстве каждого из нас будто вылепливают по форме, выбранной кем-то другим.

Модель семейного воспитания словно определяет каждого из нас: ты был воспитан именно так, а не иначе.

В истории каждой семьи она может принимать разные формы, соотносясь не столько с жизнью отдельного человека, сколько с жизнью его родителей. Модель воспитания может видоизменяться в результате того, что происходило во время беременности матери, родов или в первые годы жизни ребенка, но не далее. Основной период формирования этой модели – самое начало жизни, от рождения до шести лет, когда защитные механизмы работают еще очень плохо, а зависимость от родительских фигур или других значимых взрослых крайне сильна.

Сегодня в общении с детьми преобладает концепция «родитель-друг», но было время, когда почти исключительно доминировал образ отстраненного родителя, немногословного и скупого на ласку, который очень редко сближается со своими детьми. Каждая эпоха имеет свои воспитательные сценарии, у каждого родителя есть бессознательные матрицы, которые могут воспроизводить определенную модель воспитания. Позиция жертвы, воодушевленность, чувство юмора, невнимательность, смирение, самообвинение, мелочность, гиперконтроль, самобичевание, перфекционизм, поиск одобрения – все это примеры моделей воспитания, усвоенных в детстве.

Иногда бывает, что даже случаи успеха, которые кажутся очень ценными примерами для подражания, например спортивные достижения, скрывают в себе очень строгие и жесткие воспитательные модели, которые не оставляют детям никакого пространства для маневра. Случай сестер Уильямс, двух знаменитых теннисисток, наиболее яркий, но далеко не единственный. Модель воспитания – часть нас самих, так же как наша кожа, ее очень трудно распознать, если не проводить специальное исследование, в котором определенные фазы развития личности подвергаются переосмыслению. Ее можно отнести к числу самых тонких, замаскированных проявлений негативного опыта детства. Помню, что в своей первой книге, посвященной отцам и матерям, я хотел написать следующее посвящение:

Моим родителям, которые,

несмотря на все свои ошибки,

дали мне возможность посвятить себя

этой профессии[9]

.