Мой любимый демон (СИ)

Перед глазами всё плыло, как в то голодное время, когда я несколько дней не ел, вдруг получив старый гамбургер от официантки. Слишком долго я сдерживал себя рядом с ней в рамках своей роли. Эмоции вырвались наружу. Мне было жизненно необходимо сделать её своей. Не того романтичного заботливого и приличного Роберта, а именно моей. Того демона, что живёт в моей душе многие годы.

Резким движением развернув её к себе спиной, я раздвинул её ноги своим коленом, не давая ей возможности вырваться. Да и судя по тем сокам, пропитавшим мои пальцы, она бы и сама этого не захотела. Я повернул ладонью её лицо аккуратно коснувшись воспалённых от грубых поцелуев губ своими губами. Провёл языком по нижней. Она приоткрылась мне навстречу. Слегка углубив поцелуй, скользнул между переплетёнными языками влажным от её соков пальцем. Где-то рядом с грохотом повалился на пол старый проигрыватель, на котором я слушал музыку.

Другой рукой приспустил тонкие брюки с оттопыренной попы. Молния моих джинс скрипнула, высвобождая член, который был готов взорваться в любую секунду. Не заставляя его долго ждать, одним толчком вогнал его на всю длину в её горячую плоть, вырвав ещё один синхронный стон. И тут же, не теряя ни секунды, начал вдалбливаться в неё, словно не было этих дней полных секса.

Одной рукой обхватил за шею, шепча на ухо пошлости, а другой прижимал за бедро, чтобы каждый раз всё глубже и глубже проникать. Никакой нежности, детка. Игры кончились.

Мой член, словно поршень входил на всю глубину и выходил, показывая набухшую головку. Я сходил с ума. Мозг отключился, и я потерял счёт времени. Ведомый лишь вырвавшимся зверем, я пытался наказать её.

За что? За то, что она посмела говорить с монстром. За то, что боялась меня. За то, что сводила с ума. За то, что такая, какая есть. За то, что завязала на моём сердце морской узел и держит его крепко в своих нежных ручках.

Я зарычал, подгоняемый её хриплыми стонами, ускоряя темп. Чтобы хоть как-то заглушить её, сдвинул руку суть выше, погружая вновь палец в её приоткрытый горячий рот. Он тут же был схвачен, словно рыбкой наживка. Дразня и посасывая его. Только это я попался на её крючок.

Мою крышу совсем снесло, оторвав последний ржавый гвоздь. Я закинул голову назад, издав непонятный мне звук. Тут же вцепился зубами в её шею, оставляя отметины на бледной коже и не сбавляя ритма. Подсознательно хотелось оставить клеймо принадлежности мне. Всё моё. И тело, и душа. Целиком.

Одна рука всё так же держала её круглое бедро. Другая спустилась ниже к трепещущей плоти. Я лишь одним пальцем легко коснулся её напряжённого клитора, и моя малышка взвизгнула, содрогаясь всем телом. Я ускорил темп. Ноги уже не держали, но я вгонял член снова и снова с диким остервенением. Не желая, чтобы это когда-нибудь закончилось. С последним яростным толчком я замер глубоко внутри, выплёскивая в неё всё семя с каким-то диким восторгом, никогда не испытываемым раньше.

Перед глазами в чёрном тумане мелькали звёзды в диком хороводе. Я прижимался к влажной спине моей малышки, пытаясь восстановить зрение и дыхание. Руками обхватил её талию и грудь, не давая упасть. Не вынимая члена, я провёл языком по её шее. Это стало каким-то наваждением. Словно дикий зверь, метивший свою самку. Я и сам в тот момент чувствовал себя человеком лишь наполовину. Всё ещё тяжело дыша, я наклонился к её уху. Этот момент единения более интимный, чем сам секс.

— Будешь моей. Навсегда. Полностью. Будешь моей женой, Мишшелль…

— Нет…

Она даже не посмотрела в мою сторону, а я был готов разлететься в пепел от этого жестокого слова.

Глава 25. Роберт

Мне всегда было интересно, сколько физической боли может выдержать человек. Сам её уже практически не ощущал. Сказывалось «весёленькое» детство и серая юность. Я через многое прошёл в этой жизни. Уже ничто не удивляло, не приносило удовлетворения и радости. Вообще никаких эмоций не испытывал. До недавнего времени. После встречи с Мишель, я вновь почувствовал весь спектр красок. Ненависть, слепое обожание, горячую похоть, надежду, зависимость, тоску. Словно я опять был человеком. Был живым.

Но я никогда не думал, что одно слово может ранить больнее тысячи ударов. Одно слово может с небес опустить на землю и ещё ниже на последний круг ада. Я так же, как миллиарды грешников по шею вмёрз там в лёд, который остановил бешено бьющееся сердце. Это короткое слово оборвало последнюю ниточку надежды на счастье. Ниточку, сдерживающую ту последнюю крупицу человечности во мне.

О каком вообще счастье может мечтать демон? Иуда. Монстр в костюме от Бриони. Это лишь оболочка. Внутри я чернее самой тьмы. Дед был прав. Мы не такие уж с ним и разные. Просто он признаёт это, а я цепляюсь за какую-то надежду. Я погряз во всём этом. К чему тащить на дно ещё и эту светлую душу? Как можно надеяться на любовь ангела, когда у меня с рук капает кровь, а сам я стою по колено в грехах. Давно за тридцать, а всё верил в чудо. Какой же я дурак.