Мой любимый дикарь

— Возможно, он был опасен там, в Африке, но что он может сделать здесь? Он уже нанес ущерб твоей репутации и имеет все основания испытывать удовлетворение. Теперь он должен сделать следующий шаг — направить все свои силы на то, чтобы завоевать меня.

— Ты тоже изучала поведение биологических особей в естественных условиях, — хмуро признал Беннет.

— Я читала твои книги.

Некоторое время они ехали в молчании. Беннету все это решительно не нравилось. Все его существо противилось такому развитию событий. Он рвался к Филиппе, хотел обладать ею и защищать ее. И если это по-джентльменски: отойти в сторону и позволить женщине, которую обожаешь, совершить поступок, способный повредить ее репутации или даже безопасности, — тогда он предпочел бы остаться негодяем и дикарем.

— А как ты поступишь, если он попытается тебя поцеловать? — в конце концов, прорычал он.

— Настоящая женщина никогда не подарит джентльмену поцелуй до помолвки.

— Вот как?

— Конечно. Правда, Мэри?

Сидевшая позади горничная энергично закивала:

— Да, леди Флип. Никаких прикосновений. Можно только подать руку, чтобы помочь сесть в экипаж или выйти из него.

Филиппа с некоторым опозданием чопорно сложила руки на коленях. Проклятые компаньонки.

— А что, если я скажу, как высоко ценю все, что ты собираешься сделать, но потом ты этого делать не станешь? — с надеждой спросил он.

Филиппа покачала головой:

— Нет, я должна попытаться. Если он… если сегодня ничего не получится, тогда, конечно, мы придумаем что-нибудь другое. Но я…

— Пообещай мне одно, — сказал он. — Если почувствуешь дискомфорт или если какие-то его слова убедят тебя в том, что у него появились подозрения, ты дашь мне знак.

— Знак? Я должна выстрелить в воздух?

— Не шути. Просто заправь волосы за левое ухо. Вот так. — Он осторожно взял прядь ее каштановых волос и заправил за ухо, проигнорировав возмущенное кудахтанье горничной.

— Как же ты заметишь этот знак?

Как будто он мог удалиться от нее этим вечером больше чем на десять футов.

— Я замечу. Договорились?

— Да, если я почувствую, что все пошло не так, я заправлю волосы за левое ухо.

Глава 19

Леопарды — одиночки. Они рыскают ночами поблизости от мест, где пасутся стада потенциальной добычи, или прячутся на деревьях, подстерегая ничего не подозревающую жертву. Известно, что львы убивают людей каждый год, но я подозреваю, что леопарды утаскивают значительно больше человеческих особей. Куда легче увидеть приближающийся прайд, чем заметить одного затаившегося хищника.

Из дневников капитана Беннета Вулфа

— Говорю тебе, у нее нет поклонников! Дэвид Лэнгли прислонился к стене в бальном зале «Олмака» и пристально изучал свои ногти.

— У нее есть один поклонник, Брэдли. — Губы Дэвида медленно растянулись в самодовольной улыбке. — А в данный момент — два.

К нему подошла, чтобы поболтать, стайка девиц — уже третья с тех пор, как он вошел в зал. Они были почти неотличимы друг от друга, шумно восторгаясь встречей с таким известным человеком. Он не так давно потребовал, чтобы Брэдли и остальные приятели называли его Покорителем Конго, но пока прозвище не привилось.

Он написал свое имя на карточках самых красивых девушек, другим сообщил, что его собственная карточка уже заполнена.

В зал вошли лорд и леди Лидс с дочерьми. Взгляд Лэнгли немедленно переместился на обворожительную блондинку — старшую сестру. Она дебютировала в свете в том году, когда он уехал в Африку, и он успел несколько раз с ней потанцевать. Он не имел понятия, почему такая красотка до сих пор не замужем, но ни минуты не сомневался, за какой из сестер приударил бы, имей он выбор.

— Я пойду, поздороваюсь, — пробормотал он, отходя от стены. Спустя несколько секунд к нему присоединился Фриззел. Лэнгли всегда нравились прихлебатели, но в данной ситуации они действительно были жизненно важны. Вулф мог появиться в любой момент, и Лэнгли не собирался больше рисковать.

Приблизившись к леди Филиппе, Лэнгли почувствовал искреннее недоумение. Он не мог понять, почему Вулф остановил свой выбор на этой сестре. Да, она была довольно привлекательна, но рядом со своей сестрой с тем же успехом могла быть сухим пнем. Он не была такой тонкой и грациозной, как нравилось Дэвиду, но с весьма аппетитными округлостями. Фриззел сказал, что у нее нет поклонников? Интересно, чего ей недостает? Изящества? Утонченности? Образования?

Все это было, конечно, любопытно, хотя, в сущности, ничего не меняло. С ней поддерживал отношения Беннет Вулф. Только это имело значение. Лэнгли провел в компании этого человека три долгих года, и если и мог сказать что-то определенное о нем, то только одно: он не сдается. Удастся ему увести девчонку или нет, было не важно. Главное заключалось в следующем: необходимо убедить, очаровать или обмануто ее, чтобы она раскрыла ему все о планах и намерениях Вулфа.

Больше всего на свете Лэнгли хотелось сжечь проклятые дневники и наброски, но он пока не был готов отказаться от единственного рычага давления, имевшегося в его распоряжении.

— Добрый вечер, леди Филиппа, — сказал он.