Мой любимый друг (СИ)

Пашка лишь качал головой, слушая восторги лучшей подруги. Сам же он их нисколько не разделял. На Основах дипломатии он думал только об одном: на кой эта чушь вообще кому-то нужна? История мировых цивилизаций и вовсе едва его не усыпила, а Социология… К самой последней паре Пашка настолько выдохся, что в какое-то мгновение задремал. И если бы не постоянные тычки от Алины или Жени, непременно бы уснул прямо на занятии. А это точно было не в его интересах, потому что преподша обещала «автомат» тем, кто будет добросовестно посещать её лекции. Если бы ещё и все остальные преподаватели были бы такими же добрыми и понимающими!

– Завтра опять к девяти, да? – уточнил Пашка, хоть и сам прекрасно знал ответ.

– Да, но пар меньше. В три уже свободны будем.

– И опять английский…

– Паш, не волнуйся. Если что – я помогу.

– Как? Мы ж в группах разных.

– Могу с тобой позаниматься.

Меньше всего призывник Романовский хотел учить языки. Оставалось только надеяться на то, что у Женьки можно будет успешно списывать. Радовало одно: после первой пары Алексей не попадался им на глаза.

Пашка и не догадывался, что ему было бы весьма полезно проследить за соперником. Ведь тот, пользуясь своим положением и репутацией, заперся в кабинете самоуправления с одной весьма и весьма сговорчивой первокурсницей. Если бы об этом узнала Алина, наверняка с её глаз слетела бы пелена, и образ идеального героя несколько бы померк или и вовсе растворился.

Застёгивая джинсы, Алексей окинул взглядом девушку, что только что побывала в его объятиях, и бросил ей на прощание:

– Ещё увидимся.

– Ты не записал мой номер! – окликнула его она, когда он отпирал дверь.

– А надо? – пожал плечами парень и вышел в коридор. Имя случайной любовницы он даже не запомнил.

Выглянув в окно, Алексей увидел быстро удаляющуюся дружную парочку. Волосы Алины колыхались на ветру, стройные ножки выглядывали из-под довольно целомудренного платья, и всё в её образе было такое лёгкое, светлое и чистое, что Алексею с новой силой захотелось забрать эту красотку себе. Оставалось только обойти её защитника. Впрочем, у лучшего по всем показателям студента университета опыта в подобных делах было не занимать. Если что, можно ведь пойти и на крайние меры. Не впервой.

Ни о чём не подозревая, лучшие друзья добрались до метро. До часа пик ещё было немного времени, однако студенты заполнили все вагоны, и Пашка вдруг осознал, что подобная теснота ему даже нравится, ведь он мог беспрепятственно, и что куда важнее, без подозрений обнимать Алину. Девушка нисколько не была против – рядом с Пашкой она чувствовала себя в полной безопасности. Только какое-то странное чувство поселилось в её груди. Маленькое, но такое тёплое.

Глава 24

Бонифаций встречал Пашку у входной двери, чего не случалось уже несколько лет. Обычно кот предпочитал проводить своё время в ванной или на балконе. А строить из себя преданного пса? Нет уж, пусть этим другие занимаются.

На звук открывающейся двери в прихожую выглянул отец семейства. Увидев его, Пашка расплылся в улыбке.

– Папа!

Однако Константин Александрович отнюдь не выглядел обрадованным долгожданной встречей. Куда с большим удовольствием он бы её избежал. Однако деваться было некуда, и два так похожих друг на друга человека с разницей лишь в восемнадцать лет уставились друг на друга.

– Привет… сын.

– Не знал, что ты сегодня должен был приехать.

Всё ещё ни о чём не подозревающий парень закрыл за собой дверь, снял обувь, подошёл к отцу и крепко пожал ему руку, как было у них заведено. Константин Александрович остолбенел, но Пашка этого не заметил. Он настолько устал после бесконечно длинного учебного дня, что мечтал лишь об одном – хорошенько поесть.

– Мам, что у нас на ужин? – крикнул Пашка по дороге на кухню. Привычных аппетитных запахов отчего-то не было. – Мам? Мам!

И только при взгляде на неестественно побелевшую Алевтину Анатольевну, скукожившуюся на стуле, он понял, что что-то не так. На лице женщины не осталось ни одной яркой краски – всё словно обесцветилось, посерело. Мать смотрела в одну точку и не двигалась. Только сцепленные на коленях руки мелко дрожали.

– Мам, что случилось? – Пашка присел около неё на корточки и заглянул в пустые глаза. – Мам?

Алевтина Анатольевна и хотела бы что-то сказать, но пересохшие губы её не слушались. Она попыталась их разлепить и хоть что-то объяснить сыну, однако смогла выдавить из себя лишь слабый стон. Пашка обернулся, почувствовав, что за спиной кто-то есть.

– Пап, что с мамой?

– Это не с мамой… – Константин Александрович отвёл глаза. – Это со мной.

Пашка выпрямился и с тревогой посмотрел на отца:

– Пап?

– Понимаешь, сын… – Отец мучительно искал подходящие слова, но их попросту не было. – Я ухожу от твоей мамы.

– В смысле? – Пашка хотел верить, что он ослышался, но понимал, что это не так. – Почему?

– Понимаешь… Просто так получилось.

– Как – так?

– Ты уже взрослый, должен понимать, что отношения могут заканчиваться, вот и мы с мамой…