Мой любимый герцог

– Жаль, если его действительно обманули, тем более, что речь идет о деньгах Евгении. Мне трудно поверить, что он так безрассудно обошелся с ее наследством.

– Понимаю вас, – тихо проговорил Рат и, заметив, что лицо ее покрылось влагой, шляпка – тоже, предложил: – Давайте зайдем под навес. Там можно укрыться от противной мороси, и я расскажу вам, что еще удалось узнать.

Марлена согласилась и, едва оказавшись под навесом, спросила:

– Он согласился продать вам что-нибудь?

– Нет, как я ни пытался его в этом убедить.

Не такой ответ ему хотелось ей дать. Девушка изо всех сил пыталась помочь подруге, а он в свою очередь стремился помочь ей.

– Так попытайтесь еще раз! – воскликнула она раздраженно. – Вы же герцог! Вы можете кого угодно заставить сделать то, что вам нужно.

Рат проигнорировал ее резкость, граничившую с грубостью.

– В бизнесе – да, в парламенте тоже, поскольку всегда найдется причина пойти со мной на компромисс. Я всегда что-то предлагаю в обмен на то, что хочу получить. Даже если бы у меня было то, чего хочет Портингтон, не думаю, что он согласился бы на обмен: скорее захотел бы купить то, что есть у меня.

– Нет! – воскликнула Марлена, отказываясь признать поражение.

– Да. – Герцог обнял девушку за плечи. – Не знаю, сумею ли я толково объяснить. Мне кажется, он считает каждый предмет своей коллекции частичкой себя, а свою работу – стремлением спасти остатки прошлого, ценные или нет, для будущего человечества. Пообщавшись с ним, я понял: он никогда не продаст то, что имеет. Он заносит в каталог абсолютно все – каждый осколок.

Заметив, что Марлена чуть не плачет, он неуверенно предложил:

– Я бы мог просто дать денег, чтобы Евгения…

– Нет-нет! – прервала его Марлена. – Даже не заговаривайте об этом. Они ни за что не примут вашу помощь, и я не хочу, чтобы вы ее предлагали. Евгения еще не знает о финансовой катастрофе, и, я уверена, Вероника скорее предпочтет, чтобы она пропустила сезон, чем станет полагаться на вашу благотворительность.

Рат покосился на нее с откровенным изумлением.

– Многие дамы были бы счастливы иметь в спонсорах герцога.

– Но не все. Джастина наверняка будет рада принимать от вас любые подарки.

Он погладил ее по плечу.

– Значит, вы до сих пор обижены из-за тех сладостей?

– Нет, дело вовсе не в них. Я думала об экипаже, который вы предоставили в наше распоряжение. Она считает, что это дар Небес. Ее статус в обществе неизмеримо вырос, и она счастлива, что имеет возможность заехать за леди Уэстербрук и другими своими подругами и отвезти их на прогулку в парк. – Марлена замолчала и тряхнула головой. – Поверьте, мне бы не хотелось показаться неблагодарной, но я не могу не переживать за Евгению. Ей необходимо дать возможность появиться в обществе, потанцевать, познакомиться с достойными джентльменами, выйти замуж и обзавестись собственным домом.

– Я понимаю. Ваше стремление помочь подруге достойно уважения. Не отчаивайтесь. Во время беседы с Портингтоном мне пришла в голову одна идея, но я пока ничего не стану говорить: надо кое-что уточнить.

Марлена уверенно взглянула ему в глаза.

– Жизнь с кузенами научила меня никогда не сдаваться без борьбы. У нас – у меня и Вероники – тоже есть несколько идей.

– Да? Любопытно. – Герцог нахмурился, пытаясь сообразить, каким образом леди могут заработать деньги.

– Я тоже не стану об этом говорить. Пока.

– Надеюсь, вы не сделаете ничего безрассудного, Марлена.

Она покачала головой и опустила глаза.

– Я постараюсь, хотя было бы лучше, если бы кто-нибудь предостерег меня от этого пораньше. – Она опять взглянула на него. – Мне не следовало указывать вам, что делать, но я…

Марлена улыбнулась, и сердце Рата застучало как паровой двигатель. Он не пытался скрывать или отрицать, что его к ней безумно тянет, и не собирался начинать. В определенные моменты мужчина должен подчиняться своим инстинктам, и это, похоже, один из них.

– Вы знаете, о чем я думаю? – спросил он вдруг.

– Как я могу это знать? – удивилась Марлена. – Я не умею читать чужие мысли.

– А вот я знаю, о чем вы думаете, – с улыбкой сообщил герцог. – Потому что мы думаем об одном и том же.

– Этого не может быть.

– Лично я думаю о том, как мы целовались.

Марлена нахмурилась.

– Я же говорила, что хочу забыть об этом и больше не затрагивать эту тему.

Рат подошел к ней ближе и сразу почувствовал напряжение в паху. Ему хотелось бы целовать ее до тех пор, пока она не покорится его воле.

– А вы можете забыть наши поцелуи?

Она прижалась спиной к стене дома.

– Я уже забыла… почти, пока вы не напомнили.

– Думаю, это неправда, Марлена.

– Нет, я не… Ну, возможно, я думала о поцелуях – раза два, но не больше. – Она дернула плечами, словно хотела стряхнуть то, что сказала. – Между прочим, вы не должны были допускать, чтобы мы целовались и касались друг друга.

– Я? – усмехнулся Рат. – Значит, во всем виноват я? Между прочим, я сам дал вам свой носовой платок, чтобы вы имели возможность меня остановить.