Мой любимый герцог

– Джентльмен, как правило, надевает сюртук утром и снимает только на ночь, перед тем как лечь спать. Раньше снимать считается неприличным, какой бы ни была причина, тем более в присутствии леди. Я чужд подобных предрассудков, поэтому, чтобы чувствовать себя комфортно, довольно часто вообще не надеваю ни сюртук, ни шейный платок. Надеюсь, мой внешний вид не оскорбляет ваши нежные чувства?

Скорее наоборот: он выглядел потрясающе.

– Вовсе нет. Просто я не ожидала вас здесь застать.

– Мне сказали, что работа по уничтожению грызунов закончена и вы можете возвращаться. Миссис Абернати не поверила. Очевидно, поселившись в моем доме, она наслаждается вниманием общества и потому не спешит его покинуть.

– Так и есть.

– Поэтому я решил лично все проверить. Тогда я смогу заверить ее, что ни одного маленького хвостатого дьяволенка больше нет в доме, а значит, нет причин откладывать возвращение.

Марлена захихикала.

– Ни вы, ни кто-либо другой еще не нашли способ заглянуть внутрь стен, чтобы проверить, не живут ли там мыши или кто-нибудь еще.

– Так-то оно так, но ведь миссис Абернати этого не знает. Надеюсь, она почувствует большее желание освободить мой дом, если я заверю ее, что проверил все сам.

– Сожалею, что мы доставили вам столько беспокойства: фактически навязали еще одну подопечную.

Рат подошел ближе, не отрывая глаз от лица Марлены, и она ощутила дрожь во всем теле.

– Я так не думаю, – возразил Рат.

Тат тявкал и прыгал, привлекая к себе внимание, и Марлене пришлось прикрикнуть:

– Успокойся! Сидеть!

Песик зарычал, завилял хвостом, но команду выполнил.

– А хотите знать истинную причину моего прихода сюда, Марлена?

– Конечно.

– Я слышал, как вы вчера сказали миссис Абернати, что собираетесь повидаться с мисс Эверард и заодно проверить, как миссис Додл управляется со своими новыми помощниками.

– Совершенно верно, но пока еще никого здесь не видела. Вы не знаете, куда все подевались?

– Понятия не имею, – пожал плечами герцог. – Я сказал прислуге, что должен внимательно осмотреть каждую комнату в доме, и предпочел бы, чтобы мне не мешали. А еще добавил, что не знаю, сколько времени займет инспекция, поэтому дал им денег и отпустил до полуночи.

Марлена улыбнулась.

– Понятно, но зачем вам это, если…

– Если я все равно не вижу сквозь стены?

Ей нравилось, как его взгляд скользит по ее лицу, зажигая искры желания.

– Вы считали, что я не удивлюсь, увидев вас?

Рат пожал плечами.

– Не знаю. В любом случае я хотел дождаться вашего прихода, потому что мечтал увидеть вас. Одну.

Марлене тоже этого хотелось. Сердце так бухало в груди, что стало трудно дышать.

Рат наклонился, взял собаку на руки и оглянулся на Марлену:

– Я сейчас вернусь, только собачку выведу погулять.

Рат прошел по коридору, открыл заднюю дверь и, выпустив собаку в сад, медленно направился к ней: высокий, стройный и невероятно, просто возмутительно привлекательный. Судя по выражению его лица, он был во власти желания. Марлене тоже больше всего на свете хотелось оказаться в его сильных объятиях. В этот момент она поняла, почему никак не может выбросить его из головы, почему он постоянно занимает ее мысли и мечты, почему, стоит его увидеть, сердце того и гляди выскочит из груди. Она влюбилась, безоглядно, всей душой, хотя отлично понимала, что не должна, тому было множество причин, а главная заключалась в том, что он не должен узнать, кто такая мисс Труф.

Рат подошел к ней, порывисто обнял и с жадностью завладел губами. Поцелуй был долгим и страстным. Ее губы раскрылись, впустив в рот его язык, и он принялся исследовать бархатные глубины ее рта, потом стал покрывать поцелуями лицо. Губы его скользнули вниз по подбородку и шее и вернулись обратно. Марлена с восторгом отметила, что он хотел ее поцелуев ничуть не меньше, чем она – его.

– Я так долго ждал, – прошептал он между поцелуями.

– Почему же не сказал, что придешь?

– Хотел сделать сюрприз.

Рат продолжал целовать ее лицо, а руки его жадно шарили по спине, ласкали груди, сжимали ягодицы. Марлена была в восторге от восхитительной твердости его сильного тела. Его губы опять скользнули ниже – по нежной шее, к выпуклостям грудей в вырезе платья. Он спустил с плеча один рукав, и поцелуи его стали походить на укусы, отчего Марлена откинула голову и выгнулась ему навстречу. Он ласкал ладонью ее шею, плечи, грудь, зажигая во всем теле огонь желания. Охваченная страстью, она даже не сразу осознала, что его натиск ослаб, поцелуи стали не такими жадными, а ласки приобрели необычайную нежность. Ей хотелось оказаться с ним в постели и позволить делать все, что он пожелает.

Рат коснулся губами ее лба и несколько секунд просто держал в объятиях, стараясь успокоиться, потом шепнул:

– Мы должны остановиться, Марлена.

Она облизнула губы.

– Почему?

Рат нежно погладил ее по спине.

– Не делай вид, что тебе неизвестен ответ на этот вопрос.

Он наклонил голову, впился в ее губы поцелуем и одновременно натянул рукав платья на плечо, а потом, оторвавшись от нее, прошептал:

– Я уже говорил, что не трогаю невинных девиц, хотя безумно желаю сделать тебя своей здесь и сейчас.