Мой любимый (не) медведь

— Купальник жалко, красивый был и плед оставили. Они нас вычислят по ДНК, найденном на покрывале.

— Знаешь, что сейчас нужно делать?

— Что?

— Молчать!

— Ладно. Но я напомню, если бы кто-то не решил потрахаться в лесу, ничего бы не было. Сашенька, кстати о сексе, ты не мог бы отложить эту интереснейшую книжечку и начать активные действия в мою сторону.

— Нет. Спасибо, что-то не хочется.

— Саша, это ты меня сейчас так посылаешь? Я тебя хочу, у нас две недели уже ничего не было!

— Насколько я помню, ты нормально жила и без этого.

— Сам подсадил, а теперь в кусты?

— Алин, я бы с радостью. Не обижайся, но ты меня сейчас не возбуждаешь. Прости, но твой зеленый вид меня пугает, и спина реально болит.

— А кто, блин, намазал меня зеленкой?

— А что разве не надо было? Не знаю, чем ты там обычно лечилась, но зеленка отлично подсушивает ранки.

— Лицо мне можно было хотя бы не мазать? В особенности нос?!

— Что-то я не заметил, что ты сильно сопротивлялась.

— У меня был ПТСР, я мало что замечала.

— Я бы сказал, что у тебя было, но не буду. Давай спать, мы сегодня итак устали.

— И что мы просто так заснем? Как старики какие-то?

— В воздержании тоже есть свои плюсы. В конце концов секс- не основа жизни.

— Да что ты говоришь? Ладно. А погладить можно?

— Что?

— Тебя.

— Что именно?

— Тебя, а не твой хобот, если ты об этом.

— Мой хобот это и есть неотъемлемая часть меня.

— Хорошо, тугодум, можно я поглажу твою спинку, плечи и пузо?

— У меня пока живот, а не пузо. Гладь, только аккуратно.

Мой медведь откладывает книгу в сторону, выключает свет и переворачивается на бок. Перекатываюсь к Саше, задираю его футболку и начинаю гладить его пострадавшую от еловых шишек спину. Обнимаю Потапова сзади и начинаю его откровенно домогаться. Вот я уже утыкаюсь в его шею и начинаю целовать моего медведя. В темноте-то можно, зелень на лице не видна и не только на лице. Вот только понимаю, что Потапов просто не реагирует, а потом и вовсе слышу его сопение. Класс! Не день, а полная попа. Отворачиваюсь от спящего медведя и пытаюсь заснуть.

Утро, краем уха слышу пение птичек. Но будит меня наконец-то не наполненный мочевой пузырь, не лучи солнца, а Потаповские губы на моем животе. Открываю глаза и с наслаждением наблюдаю как некогда травмированный Саша наконец стягивает с меня белье.

— Сашенька, ты же сказал, что спинка болит и не хочешь меня, уже не смущает мое зеленое лицо и тело? — Саша отрывается от моего живота и с улыбкой на лице произносит.

— Спинка прошла. Зеленый нос очень смущает, поэтому, пожалуй, прикрою твой шнобель простынкой.

— Саша!

— Молчать, Алинка дендрофилка.

Как только этот гад начинает виртуозничать своими губами, я уже забываю обо всем и даже про шнобель….

* * *

Удивительно, но все оставшиеся дни прошли в полном раю. Ни Сашина спина, ни мое исцарапанное тело нас не беспокоили, на пляже нас тоже не узнали. На пятый день мы действительно поплыли на лодке ловить рыбу, правда никакой рыбалки не получилось. Меня это не впечатлило, в итоге Саша просто катал нас по озеру. Мне впервые не хотелось домой в мою кровно заработанную двушку. Я, не любительница природы и прочего, хотела остаться здесь жить. Иногда я смотрела на Сашу и не верила, что все это по-настоящему, нет, мы по-прежнему соревновались в словесном поносе, но кажется никого из нас это не смущало. Видимо все дело во времени, мы просто привыкли друг к другу. Одно огорчало-возвращение и вероятная встреча со зловонным стулом. Так или иначе, а встречаться все же придется. Бесит она меня, хоть ты тресни!

— Алин, ты была права. Его нужно срочно кастрировать, пока не успел все обгадить. К тому же его яйца мне портят аппетит, — говорит Потапов, указывая на кота.

— Я же говорю у вас там у всех некрасиво, прикрывать это надо, а не хвастаться. А где же твоя мужская солидарность?

— Какая к черту солидарность? Он лысый и страшный и постоянно трется об меня своим хозяйством.

— А об меня нет, может он голубенький?

— Ему просто не нравятся твои ноги, не тот волосяной покров. Ну что все собрала?

— Да.

Мы возвращаемся домой, но уже не каждый сам по себе, а к Саше. А я и не против, более того сошлись мы на том, что все-таки будем жить вместе, и так как квартира Потапова больше, перебираюсь к нему я.

— Чем ты расстроена? Только не говори, что ничем, по глазам же вижу, — Саша ложится ко мне на диван, кладет голову мне на колени и выжидающе смотрит на меня. — Ну?

— Пообещай мне, что ты уволишь Милену, если она начнет к тебе приставать или оказывать знаки внимания. В общем, вы мужики это чувствуете, когда женщина к вам неравнодушна, не мне тебе объяснять.

— Обещаю. Хочешь я просто уволю ее завтра и все?

— Нет, она же должна что-то сделать, а не просто так, это же типа жена твоего покойного друга и нужно поступать по-человечески.

— Хорошо. Поступлю по-человечески. А если что сразу пинок под зад, договорились?

— Договорились.

Глава 21