Мой любимый (не) медведь

Никогда ничего не красила, на деле это оказалось даже забавно. Полдня Саша еще что-то ремонтировал, а я убирала в доме, мыла окна и заедала пирожками. После обеда копалась с бабулей в огороде, выщипывая какую-то траву. Не знаю, как бабушка, я к пяти часам тихо помирала. Поясница болела так, как будто я набрала триста килограмм. Если бы не Саша, я вряд ли бы разогнулась, но мой личный эскулап подошел сзади и просто меня выгнул, благо бабушка не видела, а то поза какая-то провокационная.

— Хороший ты мне отдых устроил, Потапов. Это видимо за все мои грехи. Одно не пойму, как твоя бабушка может столько работать? Я если честно давно бы свалила, если бы мне не понравилась твоя бабуля. Жалко ее безумно, она вообще когда-нибудь отдыхает?

— Это деревня, Алин. Тут либо спиваются, либо работают. Они же с детства приучены пахать с пяти утра. Потерпи несколько дней, не могу я приехать сюда и только блины ее наяривать. Нам с тобой как минимум предстоит завтра еще собрать виноград, ну а мне уже делать вино. Душ еще надо подлатать, да и так по всякой мелочи. Пойдем кое-куда, иначе нам ничего не светит ближайшую неделю.

— Куда?

— Давай руку.

Мы идем в самый конец участка к какому-то домику. Саша открывает хлипкую дверь и перед нами расстилается стог сена.

— И? Зачем ты меня сюда привел?

— Ну и кто из нас тугодум, Алинка-дендрофилка?

— Ты что меня сюда потрахаться привел?

— Я тебя предупреждал так не выражаться? Ну все, трындец тебе сейчас будет, готовь задницу.

Я даже не успеваю ничего ответить и уж тем более никак среагировать, Саша закидывает меня на плечо, проходит пару шагов вперед и кидает меня на сено. Упала я в позе звезды, раскинув руки, но лежать так мне долго не дали. Потапов рывком перевернул меня на колени так, что я уткнулась в колючее сено лицом. Не успела возмутиться, как мне стянули шорты и начали реально бить по заднице.

— Ты чего, больной? Потапов, ай! Мне больно! — раз удар, два, три. Нет, не то чтобы мне больно, но по попе меня никто и никогда не бил, унизительно это что ли.

— Будешь это еще раз произносить?

— Не буду.

— То-то же. — Натягиваю шорты и переворачиваюсь на спину.

— Конечно буду, Потапов! Смирись, я не барышня из девятнадцатого века и говорю то, что хочу!

— Я так и знал, просто хотелось надавать тебе по заднице.

— Тебе нравится моя попа?

— Очень, — Потапов ложится рядом со мной.

— Только если я продолжу есть столько блинов, она увеличится в два раза и целлюлит вовсю повылезает.

— Это такие маленькие выступы на бедрах? Так у тебя итак есть пару таких штучек.

— Потапов, ты просто… все, тебе конец.

Приподнимаюсь и начинаю кидать в Потапова сеном. Саша не отстает и начинает тоже забрасывать меня колючей штукой. В какой-то момент это все перерастает в реальный бой, я уже тяжело дышу, но продолжаю кидаться. А потом Потапов вновь кидает меня на спину и заводит руки за голову, нависая надо мной.

— Так значит Алинка еще и сенофилка? — тяжело дыша, интересуется Саша, водя носом по моей щеке.

— Потапов….

— Мммм…

— Иди в параанальный карман, — шепчу я.

— Будем считать, что я этого не слышал.

— У тебя еще и тугоухость, бедняжка моя, или это серная пробка?

— Я заранее прекращу весь твой словесный понос про мою возможную серную пробку, а если скажешь еще хоть слово, я тебе реально вставлю пробку только в другое место.

— Фу, Потапов. Ты же сказал, что против всяких извращений?

— Я имел в виду в рот, а не туда куда ты подумала.

— Ааа, ну это меняет дело.

Саша закрывает мне рот поцелуем и начинает задирать одной рукой и без того короткую майку.

— Так не пойдет, Потапов, мне надоело быть голой, живо раздевайся сам и не только трусы.

— Ладно. Так уж и быть.

Саша отпускает мои руки и стягивает с себя майку, открывая вид на свое совершенное тело. Наклоняется ко мне и вновь впивается в губы. На мгновение отстраняется и стягивает с меня майку. Тянется к моим шортам и начинает их спускать.

— Даже не думай. Я сказала хочу тебя всего голого, — Саша ухмыляется, но стягивает с себя джинсы вместе с боксерами.

— Довольна?

— Определенно.

Тяну на себя голого Потапова и целую своего медведя, больно впиваясь в губы. Мы не целуемся, мы скорее пожираем друг друга. Мне чертовски нравится его касаться своей грудью. Саша отстраняется и стягивает с меня шорты вместе с бельем, откидывает их в сторону. Вновь сводит мои руки над головой и начинает целовать грудь. Он как ненасытный зверь втягивает в рот соски, прикусывая их до сладкой боли. Запрокидываю голову и сжимаю ноги, не в силах терпеть эту бешеную пульсацию между ног. Саша еще ничего не сделал, а я уже изнемогаю в нетерпении почувствовать его внутри себя. Больно кусаю губы, чтобы немного прийти в себя. Только когда он касается меня своими пальцами и обводит клитор меня уже конкретно ведет. Видимо почувствовав мое состояние, Потапов чуть отстраняется, смотрит на меня и ухмыляется.

— Что, не так уж и плохо на сеновале?

— Сейчас не время разговаривать, Потапов.

— Согласен.