Мой любимый преступник

Мышцы горят, перед глазами темнота и разноцветные пятна. Привстаю и, удерживая стройную талию неподвижной, несколькими четкими глубокими ударами довожу Аню до оргазма. Моя девочка орет, сгребая плед в кулаки, и трясется в моих руках, пока я вспыхиваю, пожираемый самым сумасшедшим пожаром на свете, и медленно оседаю в пепел, продлевая свое и её удовольствие менее резкими движениями внутри пульсирующей плоти.

Глава 27

Аня

Я в какой-то мощнейшей прострации. Тело пылает, словно его лижут языки пламени. Внизу так сильно сжимается, я даже не знала, что такое вообще возможно. У меня никогда в жизни не было такого умопомрачительного оргазма. Чтобы вывернуло всю наизнанку от дикого напряжения, а разряды тока под двести двадцать вольт проникли в самое нутро, разрывая на атомы.

- Отдыхай пару минут, малыш, - слышу хриплый голос Димы на ухо и чувствую, как он выходит из меня.

С трудом открываю глаза, крепко сжимая ноги в попытке успокоить то торнадо, эпицентр которого уже вроде безвозвратно прокатился, но отголоски еще заставляют содрогаться от его мощи. Дима снимает презерватив, завязывает его и бросает куда-то в сторону. Тянется к джинсам, достает пачку сигарет, чиркает зажигалкой. Его лицо освещается от огня, и я могу заметить капельки пота, стекающие по вискам. Укладывается рядом, запрокидывая руку за голову и затягивается.

- Тебе не холодно? – поворачивает на меня голову. Отрицательно качаю головой.

- Разве после такого может быть холодно? – прикусываю губу и подвигаюсь к нему, прибывая в умиротворенной неге. Кладу голову на тяжело вздымающуюся грудь.

- Я мокрый, заяц.

- Я тоже, - подразумеваю совсем другой смысл этого слова и чувствую под щекой хриплый смех Димы, исходящий из глубины легких.

Всепоглощающая эйфория и ощущение бесконечного счастья поселяются в каждой клетке тела, как будто я только что употребила немалую дозу наркотиков. Это первый раз за все дни, когда он смеется. Поворачиваюсь лицом, чтобы увидеть его в этот момент. Наверное, именно после такого состояния и начинается ломка. А сейчас я словно в дурмане, чувствую себя невесомой бабочкой, парящей над самым красивым и божественно ароматным цветком. Правда, вместо запаха пыльцы дым сигарет, но именно он и отравляет зависимостью.

- Дай попробовать, - тянусь к его сигарете.

- Ты никогда не пробовала курить? – подвигает руку ближе, и я забираю ее из его пальцев.

- Пробовала. Даже курила какое-то время. Но только яблочные и ментоловые. А я такие хочу попробовать.

- Зачем?

- Хочу, чтобы потом во рту оставался твой привкус, - подношу к губам и делаю неглубокую затяжку. В легкие дым не проникает, но зато теперь на языке терпко-горьковатый вкус, который еще как минимум несколько часов будет создавать иллюзию Диминого поцелуя.

Возвращаю сигарету и натыкаюсь на серьезный прищуренный взгляд.

- Ань, тебе не надо курить, чтобы чувствовать меня.

- Пытаешься уберечь меня от плохой привычки?

- У тебя уже есть одна плохая привычка – я! Давай на этом и остановимся.

- Ты не привычка, Дим. Выработать привычку можно за двадцать один день, а ты это что-то другое.

Говорю тихо, чувствуя, как часть меня незримым образом перетекает в него. Доверчивость никогда не была моей сильной стороной, и я хочу, чтобы он понимал всю глубину зародившихся чувств не для того, чтобы удержать его, нет. Удерживать мужчину жалостью – убого и ничтожно. На такое способны только неуверенные в себе и слабые. Мне почему-то кажется, что он поймет мою искренность. Именно он воспримет ее не как возможность удержать, а как то, что я готова идти с ним дальше, куда бы он ни пошел, только по одной причине: потому что просто уже не смогу без него.

Вероятно, он именно так все и понимает, так как тушит сигарету о траву, перекатывается на меня и, облокотившись ладонями, смотрит в глаза.

- Где же ты была раньше, Ань?

- Тебя ждала.

Дима склоняется и целует меня. Только на этот раз не грубо и не отнимая волю. Его губы ласкают, гладят, язык возносит в небеса, а руки дарят тепло, исследуют мое тело трепетно, как самую драгоценную находку. Пощипывают соски, сжимают грудь, отправляя нити возбуждения прямо к плоти, и у меня внизу начинает болеть от желания снова ощутить его внутри себя. Мир вокруг превращается в сплошной парад звезд, когда Дима поцелуями прокладывает путь вниз по животу, прикусывает лобок и касается языком плоти. Я дергаюсь, но мужские руки крепко сжимают бедра. Умелый язык находит нужную точку и беспощадно ударяет по ней, поднимая температуру тела до сорока градусов.