Мой любимый шотландец

– Они касаются мистера Блэкстоуна.

Его имя непременно бы всплыло – оно весь вечер вертелось у Хэтти на языке. В гостиной повисло неловкое молчание, сердце девушки забилось быстрее. Глаза отца вспыхнули, и на ужасный миг Хэтти заподозрила, что он знает.

– Блэкстоун, говоришь? Тот самый делец?

Хэтти кивнула.

– Я слышала, что он губит лордов. И мне стало интересно, как именно.

– А почему это тебя занимает?

Действительно, почему? Надо было сидеть тихо и кушать булочку, а теперь все обратили на нее внимание.

– Джулиан, ты с трудом скрываешь досаду всякий раз, как он игнорирует твои приглашения на ланч, – вмешалась мать.

– Всего дважды, – мягко поправил ее отец.

– Ты звал его на ланч? – спросила Флосси. – Из-за Испании?

Отец прищурился.

– Не помню, чтобы мы с тобой обсуждали Испанию.

– Ты отправил Закари договариваться с дядей Джейкобом, – напомнила Флосси. – Потом случилась банковская реформа, спекуляции железнодорожными акциями, братья Перье…

– Да-да, из-за Испании, – кивнул Гринфилд-старший и схватил бокал.

– Позволь мне, отец. – Зак повернулся к Хэтти. – Блэкстоун губит лордов, объявляя к взысканию долги аккурат в тот момент, когда им не хватает средств. Остается лишь гадать, как он узнает подходящее время для удара. В любом случае за редким исключением аристократам приходилось продавать семейное серебро или поместье, чтобы расплатиться.

Флосси ужаснулась:

– Разве джентльмен в своем уме способен на подобное злодеяние?

– Блэкстоун – не джентльмен, – сухо проговорил Закари.

– Он наш вкладчик? – поинтересовалась Хэтти.

– Господи, нет! Подозреваю, он пользуется услугами мелких частных банков вроде «Хоар и компания». И те молчат, ведь стоит ему забрать свои вклады, как им придется закрыть дело.

– Значит, он настолько богат, как говорят?

– По нашему мнению, неприлично богат.

Хэтти вздохнула с облегчением. Похоже, об ее экскурсии никто не подозревает.

– Почему он этим занимается? – пробормотала она. – Унижать лордов – просто подло!

Флосси скорчила гримасу:

– Гораздо интереснее, почему джентльмены в своем уме продолжают становиться его должниками?

Хэтти подумала о женихе Люси, лорде Баллентайне, который взял у Блэкстоуна в долг, чтобы выкупить половину издательства «Лондонский печатный двор». Вот уж кто хитрый тип!

– Порой мужчины способны на глупости, – заметила Мина. – Им нравится играть на бирже или в рулетку, и часто они переоценивают свою удачу и мастерство.

– Мина! – возмутилась Адель. – Не смей так говорить!

– Прошу прощения, мама.

– Девушкам цинизм не к лицу. Как, впрочем, и политический пафос.

– Больше не буду.

– Смотри у меня! О твоей помолвке еще не объявлено, и сэр Брэдли вполне может передумать. – Отчитывая Мину, она пронзила взглядом Хэтти, потянувшуюся за булочкой. Лет двадцать кряду Адель Гринфилд переживала, что троим дочерям достались от нее лишь рыжие волосы, но не изящная фигурка, о чем не уставала им напоминать. Хэтти со вздохом отложила щипцы для хлеба.

– Джентльмены редко ведут с Блэкстоуном дела напрямую, – пояснил Зак для Флосси, беря булочку. – Тот печально известен своей скрытностью и суровостью. Насколько я понимаю, он перекупает долги у других джентльменов, причем с солидной надбавкой.

Глаза Флосси округлились.

– Как расчетливо – он словно им мстит!

Мина кивнула.

– Просто карикатурный злодей! Извини, мама.

– Спрашивается, как человек столь безнравственный смог сколотить состояние на пустом месте? – невольно поразилась Флосси.

– Блэкстоун начал торговать векселями лет десять назад, – сообщил отец. – Причем весьма удачно.

– Еще он имеет обыкновение вкладываться в отрасли, которые начинают использовать новые технологии, и в сами технологии, – отметил Зак. – Похоже, из убыточных предприятий у него только угольные шахты в Британии. Насколько нам известно, доходов с них нет.

Отец разломил жареную картофелину.

– В его безумии может быть своя логика.

– Держу пари, так и есть, – уважительно проворчал Зак. Хотя к двадцати четырем годам он успел стать опытным банкиром, Хэтти обожала брата за его объективность.

– Чтобы заниматься коммерцией, нужен начальный капитал, – гнула свою линию Флосси. – Кто же дал ему деньги?

Под столом Зак пихнул ногой юбку Хэтти, затем положил ей что-то на колени. Она осторожно посмотрела вниз: булочка, которую ей запретили. Пожалуй, больше всего Хэтти любила брата за его заботливость. Она сунула булочку в карман, пока мать взахлеб перечисляла злодеяния Блэкстоуна, в основном состоявшие в сомнительном происхождении и третировании лорда Ратленда.

– В последнее время Блэкстоун сменил тактику, – отметил отец. – Некоторые долги перепродал, некоторые вообще простил. В клубе это приняли к сведению.

Бенджамин склонил голову набок.

– Вот почему ты стал его приглашать?

– Верно подметил, – похвалил отец, словно Бенни выдал нечто особо проницательное.

– Почему это так важно? – насупилась Хэтти, не в силах уловить связь.

– Важно то, – назидательно пояснил отец, – что Блэкстоун больше не хочет оставаться в тени. Возможно, чувствует, что это положение себя исчерпало – в таких случаях люди начинают желать большего.