Мой любимый sputnik

Некоторое время Мюу смотрела на Сумирэ, но та и не пошевелилась. Будто крепко спала. Мюу пошла на кухню и выпила подряд несколько стаканов минеральной воды. Потом села на диван в гостиной, сделала несколько глубоких вдохов, привела чувства в порядок. Сердце утихомирилось, но после всей этой нервотрепки ныло за грудиной. Кругом все было окутано гнетущим молчанием. Ни голосов, ни лая собак. Ни шума набегающих волн, ни дуновения ветра. “Интересно, почему вокруг такая убийственная тишина?” – думала Мюу. Она пошла в ванную, собрала потную пижаму Сумирэ, полотенце, которым она ее вытирала, еще одно, сохранившее следы зубов, кинула все это в корзину для грязного белья и тщательно умылась с мылом. Посмотрела на себя в зеркале. Когда они приехали сюда, Мюу перестала красить волосы, и сейчас они стали совершенно белыми – как только что выпавший снег.

Когда Мюу вернулась к себе в комнату, глаза Сумирэ были открыты. Взгляд еще мутный – словно через непрозрачную вуаль, но уже с проблесками сознания. Сумирэ лежала, натянув одеяло до плеч.

– Простите меня, пожалуйста. Иногда у меня такое случается, – хрипло произнесла она.

Мюу села на краешек постели, улыбнулась и, протянув руку, коснулась волос Сумирэ. Они были еще мокры от пота.

– Ты не хочешь пойти в душ? Сразу легче будет. А то с тебя пот ручьями лил.

– Спасибо, – сказала Сумирэ. – Я просто хочу полежать.

Мюу кивнула, протянула Сумирэ чистое банное полотенце, достала из выдвижного ящика свою новую пижаму и положила ее у подушки.

– Вот, можешь надеть. У тебя, наверное, запасной нет.

– Можно я сегодня здесь посплю?

– Конечно. Спи на здоровье. Я посплю в твоей.

– Моя, наверное, насквозь мокрая. Одеяло, да вообще все. И потом – я не хочу быть одна. Не бросайте меня здесь. Может, ляжете рядом? Только сегодня, на одну ночь. Я не хочу больше никаких кошмаров.

Мюу, чуть подумав, кивнула.

– Хорошо, но сначала хотя бы надень пижаму. Боюсь, мне будет не совсем уютно лежать с кем-то голым на такой узкой кровати.

Сумирэ медленно села в кровати и откинула одеяло. Потом встала в полный рост, как была – голая, и стала натягиватьна себя пижаму Мюу. Сначала, наклонившись вперед, натянула штаны, за ними – верх. Какое-то время возилась с пуговицами. Пальцы не очень-то слушались ее. Мюу не помогала – только сидела и внимательно наблюдала. То, как Сумирэ боролась с пуговицами, походило на какую-то религиозную церемонию. В лунном свете соски Сумирэ выглядели странно твердыми. “Наверное, она еще девственница”, – вдруг подумала Мюу.

Надев пижаму, Сумирэ снова легла, подвинувшись вглубь кровати. Мюу устроилась сбоку. Постель еще пахла потом.

– Можно… – начала Сумирэ, – …вас обнять, совсем немножко, капельку?

– Ты хочешь меня обнять?

– Да.

Пока Мюу раздумывала, что же на это ответить, Сумирэ потянулась и взяла ее за руку. Мюу почувствовала касание чуть влажной от пота ладони. Теплой и мягкой. Потом Сумирэ обвила ее обеими руками. Груди уткнулись в Мюу чуть выше живота. Щекой Сумирэ прижалась к груди Мюу. Довольно долго они лежали так, не двигаясь. Пока Сумирэ не начала тихонько дрожать. “Наверное, ей хочется выплакаться по-настоящему, но не получается”, – подумала Мюу. Она обняла Сумирэ за плечо и притянула к себе. “Она еще совсем ребенок. Одинокий и испуганный, ей нужно чье-то тепло. Как тот котенок, который изо всех сил цеплялся за сосновую ветку”.

Сумирэ подтянулась чуть выше. Кончик ее носа коснулся шеи Мюу. Их груди соприкоснулись. Мюу проглотила слюну, которая скопилась во рту. Рука Сумирэ блуждала по ее спине.

– Я вас люблю, – тихо сказала Сумирэ.

– И я тебя тоже люблю. – Мюу не очень понимала, что говорить. Но она сказала правду.

Пальцы Сумирэ начали расстегивать пуговицы на ее пижаме. Мюу попробовала остановить Сумирэ, но та не перестала.

– Только чуть-чуть, – повторяла Сумирэ. – Совсем чуть-чуть. Пожалуйста.

Мюу не могла сопротивляться. Пальцы Сумирэ прикоснулись к ее грудям, тихонько провели по их окружности. Кончиком носа Сумирэ тыкалась в затылок Мюу, терлась о ее шею. Сумирэ дотронулась до сосков Мюу. Нежно погладила их, сжала пальцами. Сначала робко, с трепетом, потом увереннее.

Мюу замолчала. Подняв голову, посмотрела на меня так, словно что-то искала в моем лице. Легкий румянец залил ее щеки.

– Я должна вам кое-что объяснить. Однажды, очень давно, со мной случилась странная история, после которой мои волосы стали абсолютно белыми. В одну ночь, все до единого. И с того времени я стала красить их в черный цвет. Но когда мы приехали на остров, я забросила это дело: во-первых, Сумирэ и так знала, что у меня волосы крашеные, а потом просто надоело с ними возиться. Ни единая душа меня здесь не знает, так что – какая разница? Но перед вашим приездом я снова покрасилась. Не хотелось в первую встречу пугать вас своим странным видом.

Мы молчали. Время текло в прошлое.