Мой любимый судья

Мы целуемся до тех пор, пока у нас не начинают болеть губы, что, похоже, входит в привычку. Когда дождь по-настоящему начинает хлестать по нам, я быстро подтягиваю ее под себя, занимая свое место между ее ног. Мы лихорадочно освобождаем мой ноющий член из его темницы. Ее милые ручки обхватывают его, вызывая у меня одобрительный возглас. Ее прикосновения слишком мягкие, слишком робкие, поэтому погружаю свой язык в ее рот, в то время как ее руки водят вверх и вниз по моему члену. В этот момент в меня может ударить молния, но мне все равно, потому что не могу представить себе ничего более восхитительно электрического, чем ее прикосновение.

Охваченный страстью, я грубо раздвигаю ноги Хлои. Приходить ко мне без трусиков, похоже, стало ее злой шуткой. Я показываю ей, насколько искренне одобряю эту привычку ходить без трусиков, быстро вводя головку своего члена в ее влажное тепло. Все это время ее руки судорожно ищут что-нибудь; глаза дикие, зубы впиваются в губы.

— Расслабься, любовь моя, — шепчу ей в мокрую щеку. — Держись за меня, если тебе нужно за что-то держаться. Держись за меня и дыши.

Она отвечает на мой поцелуй, я чувствую, как ее напряжение отступает. Я понемногу погружаю в нее свой член, затем делаю паузу, чтобы понаблюдать за реакцией, когда растягиваю ее.

Ее стеночки подстраиваются под мой размер, и я вдавливаюсь сильнее.

— Еще, еще, — скулит она, выгибая бедра.

Наконец, я избавляюсь от того, что осталось от ее девственности и она полностью становится моей. Она хмурится от кратковременного укола боли, а затем напряженное выражение лица сменяется облегчением. Мое тело содрогается от совершенства, от экстаза, от ее тугого входа.

— У тебя есть я. Я вся твоя, — говорит она.

Я баюкаю ее в своих объятиях и толкаюсь глубоко и решительно. Она — мой дом и ничей больше!

— Правильно, малышка. Теперь ты принадлежишь мне. Ты моя, — рычу я.

Дождь стучит мне в спину, усиливая нашу страсть. Моя Хлоя прижимается ко мне, ее ноги требуют, чтобы я двигался внутри нее, наполняя, заявляя на нее права.

То, как ее глаза не отрываются от моих, пока я двигаюсь в ней, — заходит за рамки. Почти. Ее незащищенная душа разрушает всю мою защиту. Эта женщина погубила меня. Она видит меня насквозь, возможно, всегда была, как она и говорит.

— Все в порядке, любимая?

Она кивает, обхватывает мое лицо и целует, пока наши тела прижимаются друг к другу.

Теперь, привыкнув к моему размеру, Хлоя обхватывает лодыжками мою поясницу, требуя, чтобы я двигался глубже, яростнее, быстрее. Моя жена любит это так же сильно, как и я, любит меня так же, как я люблю ее. Я совершенно очарован ее милой душой и никогда не выпущу ее из виду. Все верно, я называю ее своей женой, потому что так оно и есть, и мне не нужно ждать, пока появится листок бумаги, чтобы сделать это официально.

Кончая глубоко внутри нее, содрогаясь в бешенном экстазе, я выкрикиваю ее имя. Я пульсирую в ней, отмечая свою женщину. Владея своей женой.

— Черт! — кричу я, когда вокруг нас грохочет гром.

Я не останавливаюсь, пока она не принимает меня до последней капли, и оба полностью не удовлетворены. Только тогда полностью осознаю опасность. Как бы сильно я ни хотел сделать еще сотню раундов того, что мы только что сделали, я вполне уверен, где-то поблизости упало дерево, так что, если сию секунду не уберу свою девочку из-под дождя, мы оба можем погибнуть.

Какой бы красивой была наша смерть.

Глава 13

Хлоя

Солнечные лучи и щебетание птичек будят на следующий день, а также страстный язычок, нежно дразнящий меня между ног.

Улыбка появляется на губах, когда я понимаю, что просыпаюсь с мужчиной в своей постели.

«Больше не придется просыпаться в одиночестве», — удовлетворенно думаю я.

Следующий факт, который осознаю, просыпаясь, — я лежу в постели Филиппа… нашей постели.

Прошлой ночью, во время ливня в розовом саду, Филипп осуществил все мои мечты, намного превосходящие то, как я представляла себе свой первый раз. И теперь мой будущий муж дарит мне еще один первый раз.

Я приподнимаю простыню и смотрю вниз на свое тело. Я ахаю. Наблюдать за этим наяву в десять раз эротичнее, чем в моем воображении.

Он прекращает свои манипуляции и поднимает на меня взгляд.

— Доброе утро, крошка. — Он подмигивает мне, находясь между моих бедер. Поскольку этот мужчина никогда не упускает возможности шокировать, его мужские руки широко раздвигают мои бедра, и он погружает один палец в меня. Я ошеломленно наблюдаю за тем, как он вытаскивает из меня палец и отправляет в рот.

— О… боже, — выдыхаю я.

— Твоя выпечка не самая лучшая, но, с другой стороны, твои сливки… Лучший приз! Лучшие на шоу, дорогая.

Я могла бы обидеться, но нет. Я уже говорила именно это о своей выпечке, так что мне все равно.

Как я могу возмущаться, когда разносторонне одаренный рот этого мужчины в настоящее время доставляет мне удовольствие всей моей жизни?