Мой любимый враг

Мама не успевает ничего сказать, как раздается громкий стук в дверь. Тут же она открывается и на пороге возникает Андрей. У него в руках ведро с водой и электрический чайник.

— Вот, — ставит он на стол, который стоит в проходной комнате от входа. — В чайнике кипяченая вода. Еще теплая. Я хотел мать чаем напоить, но она не захотела.

— Ты принес нам свой чайник? — спрашивает мама. — А сами как же?

— У нас есть простой. Для плиты.

Он даже не смотрит в мою сторону. Быстро проговаривает, отворачивается и уходит.

Чувствуя собственную никчемность, злая на проявившуюся агрессию, вручаю матери Тимурика:

— Возьми. Я сейчас.

— Катюша, ты куда?! — кричит мама вслед.

Она боится, что я пойду за Андреем и устрою очередной скандал. Но я этого не сделаю. Мне нужно просто вырваться отсюда. Эти стены давят сейчас на меня. Понимая, что я просто бессильна перед обстоятельствами, что не смогу с гордостью вылить воду, поскольку мой сын останется без еды, готова разрыдаться.

И я реву. Реву, пока бегу по дороге вдоль посадки, не смотря себе под ноги. На улице давно стемнело. В этом городе никогда не было нормального освещения, поэтому довольно быстро теряюсь. Выбежав к непонятному мосту, на удивление хорошо освещенному, практически кидаюсь на парапет.

— Стой, ты что?! — мужской крик из темноты.

Только покрутив головой и прищурившись, нахожу обратившегося ко мне человека. Это мужчина. Хорошо слаженный, высокий, в клетчатой рубашке, надетой на белую футболку и в светлых джинсах. Он бежит в мою сторону, а за ним компания из четырех человек. Парни и девушки отстают от него, а потом и вовсе останавливаются. Подбежав ко мне, мужчина начал слегка волнительно и быстро говорить:

— Зачем вы так?! Не надо. Оно того не стоит. Все образуется, вот увидите.

Только спустя минуту, в течение которой смотрю ему в глаза, понимаю, что он подумал о суициде с моей стороны. Его волнение за постороннего человека подкупило. Я даже попыталась улыбнуться, подняв один уголок губы.

— Я не…

— Я знаю, что вы ничего плохого не удумали, — тут же меняет тактику собеседник, улыбаясь своей очаровательной открытой улыбкой. — Меня Никита зовут. А вас?

Глава 7. Катя

Просыпаюсь утром от кряхтения Тимурика. Получив пустышку, сынишка тут же успокаивается и спит дальше. Смотрю в окно, большую часть которого прикрывает сирень. Только из-за нее хочется остаться в этом доме надолго. Очень надеюсь, что цветущие охапки будут большими. Как в детстве. Сейчас же приходится довольствоваться только густой листвой и свежестью. Ведь форточка приоткрыта. И утром в комнату со слегка затхлым воздухом заходит чистый влажный воздух. Он и помогает посмотреть на ситуацию с другой стороны.

В доме тишина. На улице уже рассвело, но я понимаю, что сейчас еще совсем рано. Нужно встать, хоть как-то привести себя в порядок и съездить в магазин за водой. Дополнительные затраты… А денег у нас с мамой не так много. Придется еще и на смеси тратиться. В результате вчерашних событий я совсем потеряла надежду восстановить лактацию. А Тимурик еще совсем мал. До ввода прикорма как минимум два месяца…

Все еще продолжаю лежать в кровати. Боюсь смотреть на себя в зеркало. После моей истерики накануне я наверняка опухшая и с красными глазами. Благо, что сейчас лето и можно будет надеть солнечные очки, чтобы хоть как-то спрятать свое истинное лицо. Меня здесь никто не знает. Но городок маленький, поэтому любые изменения во внешности будут осуждаться на задворках неравнодушными. Конечно, мое состояние можно объяснить пережитым горем, но найдутся люди, которые видели меня вчера в неадекватном состоянии. В том числе и знакомые Андрейы у моста.

Мой новый знакомый так и не объяснил толком, чем занимается. Кольца на пальце у него не было, поэтому склонна верить, что он не женат. Не хотелось бы вносить смуту в чужие отношения. Развивать роман с ним не собираюсь, поэтому лишние разговоры только расстроят меня. Вчера Андрейа проводил меня до дома, пожелав передать из рук в руки моей матери. Но я отказалась, поэтому попрощались мы с ним возле калитки. Кстати, поиски нужной калитки тоже происходило с определенными трудностями. Учитывая, что я бежала в темноте и куда глаза глядят, я совсем потерялась в этом городе. Точного адреса не помнила. От пережитого даже забыла название улицы. В итоге поначалу пришлось тяжело. Я всматривалась в темноту, чтобы вспомнить знакомые дома. Хотя с чего они будут знакомыми? Во-первых, я здесь много лет не была. Дома могли поменяться внешне. Их могли перекрасить или обшить. Во-вторых, когда я бежала, то по сторонам не смотрела. А значит, вообще бы ничего не нашла, если бы не встретила Андрейу.

Объяснив Андрейе, что я теперь соседка известного в городе адвоката, которая сбила ребенка, он без труда нашел дорогу до моего дома. Мы беседовали все время, но я так и не смогла убедить его в отсутствии у меня в голове дурных мыслей. Лишь признание, что дома меня ждет ребенок, которому всего три месяца, вселило в нем надежду на лучший исход событий.