Мой любимый враг

- Точнее, надеюсь. Ты не считаешь, что я слишком стар?

Она покраснела.

- О, конечно нет. Просто ты кажешься таким уверенным в себе и преуспевающим, что я не могу себе представить, что тебя устроит уют и покой семейной жизни.

- Тоска по домашнему уюту посещает кого угодно, Джулия. Если я до сих пор не женился, то только потому, что не встретил женщину, которую полюбил бы... до недавнего времени.

Хотя Джулия поняла его намек, она и виду не подала, а настойчиво продолжала вести разговор о доме.

- Я не позволю тебе его покупать. Он чересчур велик. Ты намереваешься это сделать из желания помочь нам.

Он чуть улыбнулся:

- Тогда мне нечего больше сказать. Можно узнать, что ты намерена делать?

- Найти небольшую квартирку в Лондоне и начать работать... Правда, я не знаю, какую работу я смогу подыскать?

Уинстер с минуту смотрел на нее, а потом сказал:

- Из тебя вышла бы великолепная манекенщица.

- Для этого нужна подготовка.

- Не думаю, что тебя надо учить, как носить одежду. У тебя к этому прирожденные способности.

Когда в комнату вошла леди Трэффорд с подносом в руках, он замолчал, инстинктивно чувствуя, что при матери Джулия не захочет говорить о будущем. Выпив чашку чаю, он сразу же стал прощаться, и Джулия проводила его до двери. У выхода он вынул визитную карточку и написал на ней какое-то имя.

- Обратись к этому человеку. Я с ним переговорю. Уверен, он найдет для тебя работу.

Джулия взглянула на карточку.

- Деспуа? Но он один из лучших модельеров Лондона! Я никогда не решусь обратиться к нему.

- Чепуха! Если он примет тебя, то только потому, что ты этого заслуживаешь. - Он помолчал. - Ты увидишь своего отца завтра утром?

-Да.

- Тогда я позвоню.

До конца своих дней Джулии не забыть своей последней встречи с отцом. За те недели, что прошли с его ареста, жизнерадостный человек с военной выправкой превратился в старика, чья шаркающая походка и нервно трясущиеся руки говорили о ночах, полных терзаний. Джулии казалось, что она выдержала бы что угодно, только не вид этих рук с синими прожилками, дрожащих на крышке стола на протяжении всего их разговора.

Они с матерью в тот же день вернулись в Ламмертон, чтобы начать надрывающую сердце работу - упаковку своих личных вещей и подготовку к аукциону. Тех немногих слуг, которые были наняты так недавно, уже рассчитали, и дочь с матерью остались в доме одни, если не считать старой няни Джулии.

Когда паковать осталось совсем немного, Джулия решила отправиться в Лондон искать квартиру. Она безостановочно ходила по агентствам, по квартирам, которые ей предлагали посмотреть, но большинство были или слишком дорогими, или дешевыми и такими унылыми, что она о них и подумать не могла. Наконец она остановила свой выбор на меблированной квартирке в Бейсуотере, хотя одно сравнение трех просто обставленных комнат с тем, что она знала в прошлом, заставило ее сердце сжаться.

Тем не менее она вернулась в гостиницу, чувствуя себя немного спокойнее. Она уже направлялась к лифту, когда ее окликнул дежурный. Она подошла, и он протянул ей несколько записок - все от Конрада Уинстера с просьбой связаться с ним как можно скорее.

Она тотчас почувствовала, что произошла катастрофа. Бросившись к телефону, она набрала номер. Он ответил сразу же, как будто ждал ее звонка.

- С твоим отцом несчастье, - сказал он без всякой подготовки. - У него был сердечный приступ. Твоей матери позвонил один из тюремных инспекторов, а она связалась со мной. Где ты?

- В гостинице.

- Я сейчас буду.

Казалось, прошла целая вечность, прежде чем он приехал, а на самом деле меньше пятнадцати минут. Один взгляд на его лицо делал все слова ненужными.

- Боюсь, у меня плохие известия, Джулия.

- Это значит...

- Да. Твой отец умер сегодня днем.

Она покачнулась, но он поддержал ее.

- Извини, что я сказал тебе об этом так прямо, но что толку тянуть.

- Понимаю, - прошептала она. - Но вот только... так ужасно, что он умер в одиночестве... и в тюрьме.

- Знаю. - Уинстер больше ничего не добавил, но посмотрел на нее с глубоким сочувствием. - Я отвезу тебя домой. Ты, наверное, хочешь быть с матерью.

Джулия приняла его предложение с благодарностью. Конрад остался ждать в холле, а она поднялась к себе в номер, чтобы поспешно сложить вещи.

Девушка заговорила, только когда Лондон остался позади, и первые ее слова были об обвинителе Найджеле Фарнхэме.

- Если бы не он, отец был бы жив. Все эти ужасные вещи, которые он говорил, не могли не убедить присяжных. - Минуту Джулия помолчала, а потом продолжила: - Я никогда не думала, что могу возненавидеть кого-нибудь так, как ненавижу его! Если бы я могла хоть как-то отомстить за отца, я бы сделала это.

- Не надо себя так мучить. Он просто выполнял свой долг.

- Он сделал больше, чем требовал долг, - сказала она холодно.

Уинстер не ответил, и Джулия замкнулась в молчании, которое длилось, пока они не приехали в Ламмертон.