Мой лучший любовник

До Сюзи вдруг дошло, почему она не была полностью искренна с Люсиль в вопросах, касающихся Харри. Все дело в том, что Люсиль была в восторге от мысли, что они вместе, и именно поэтому Сюзи не хватало смелости говорить откровенно. Сюзи мысленно содрогнулась. Вероятно, их разрыв разочарует Люсиль больше, чем самого Харри.

Прошло десять минут.

– Ему очень понравится твой подарок, – заверила Люсиль, с энтузиазмом похлопав завернутую в серебряную обертку коробку.

Я тоже так считаю, подумала Сюзи, которая заплатила невероятную сумму за лиловый кашемировый свитер с вырезом от Ральфа Лорена. Конечно, ею двигало чувство вины. Никто из ранее брошенных ею мужчин не мог бы назвать ее скрягой.

Теперь было уже двенадцать минут девятого. Ради всего святого, возмущенно думала Сюзи, есть ли что–нибудь более раздражающее, чем люди, которые не удосуживаются приехать вовремя в свой день рождения?

А вслух она произнесла:

– Если он не появится здесь в четверть девятого, он не получит свой подарок. Слушай, где же он? Он опаздывает.

В полдевятого Харри все еще не появился. Сюзи быстро поняла, что одно дело планировать с кем–то расстаться, но совсем другое, когда этот кто–то бросает тебя первым.

Устав метаться из стороны в сторону по гостиной, Сюзи остановилась перед огромным овальным зеркалом в позолоченной раме над отделанным мрамором камином. Она выглядела сногсшибательно. В новом шелковом платье на бретельках цвета мандарина и с волосами, заколотыми серебряными гребнями. На ней были тонкие чулки и лодочки от Маноло Бланика стоимостью двести фунтов… и даже совершенно новый бюстгальтер и подходящие по цвету трусы с желтыми, цвета топаза, кружевами. Что было довольно щедрым жестом с ее стороны, считала Сюзи, если учесть, что она не собиралась показывать их Харри. И макияж был идеален. Повернувшись, Сюзи сказала:

– Скажи, разве я самая страшная на свете? Разве я так ужасно выгляжу?

– Да, ужасно. – Люсиль лежала на диване и безразличным видом переключала телевизионные каналы. Улыбнувшись, она продолжила: – Ладно. Ты фантастически хороша.

Сюзи возмущенно развела руками.

– Я знаю. Я сама знаю! Тогда мне бы хотелось иметь представление, почему этот подонок не появился.

К девяти часам у Сюзи лопнуло терпение.

– Все, хватит. – Схватив подарок, предназначавшийся Харри, она бросила его в другой конец комнаты. – Официально объявляю Харри Фицаллена негодяем.

Люсиль похлопала рукой по подушкам рядом с собой.

– «Титаник» начинается.

– Я не могу сидеть дома! – воскликнула Сюзи. – Я не останусь! Я несколько часов готовилась к выходу…

– Ну, двадцать пять минут, – поправила Люсиль.

– …и я не буду. Иначе все это, – Сюзи обвела себя жестом с головы до ног, – пропадет даром.

– Хорошо, – сказала Люсиль.

– Есть один человек, с которым я хочу отправиться в бар, – в задумчивости вздохнула Сюзи. – Человек, который может поднять мне настроение… очень добрый и милый человек… Кстати, я тебе говорила, что ты моя любимая сестра?

Какое–то мгновение Люсиль размышляла.

– Нет.

– Очень странно, потому что это правда, чистая правда! Ты действительно моя самая любимая сестра на всем белом свете…

– Ты хочешь, чтобы я пошла с тобой сегодня вечером?

Сюзи склонилась над диваном и заключила ее в медвежьи объятия.

– Я думала, ты никогда этого не спросишь! Когда она ее отпустила, Люсиль встала и показала на свою мешковатую безрукавку и брюки хаки:

– Дай мне десять минут, я переоденусь. – И добавила через плечо: – И позвони еще раз Харри.

– Он этого не заслуживает. Все равно я лучше пойду с тобой.

– Попробуй еще раз, – попросила Люсиль. – В конце концов, это его день рождения. Представь, вдруг он приедет через пять минут после нашего ухода.

– Так ему и надо! – возмущенно воскликнула Сюзи.

Она очень надеялась, что так и произойдет. Тогда он поймет, что значит остаться с носом.

Чтобы успокоить Люсиль и занять время, пока она переодевалась, Сюзи снова набрала номер мобильного телефона Харри–Подлеца. Длинные гудки, потом переключение на автоответчик. Она позвонила в его квартиру. Ответа не было. Затем она позвонила в полицейский участок, где работал Харри, чтобы проверить – еще раз, – не сообщал ли он о чем–то чрезвычайном.

Он не сообщал – сюрприз, сюрприз. Но особенно противно было то, что дежурный сержант, оба раза отвечавший ей по телефону, говорил так, что можно было представить, как он ухмыляется во всю свою толстую, мерзкую, красную рожу.

Сюзи никогда его не видела, но по голосу она могла точно определить, что у него толстая, мерзкая, красная рожа.

– Не везет, а? Прости, дорогуша, ничем не могу тебе помочь. Похоже, он забыл, что собирался с тобой встретиться. Оставишь сообщение, дорогуша? Хочешь, передам старине Харри, что ты о нем думаешь, хоть он тебя и продинамил?

С другого конца провода до Сюзи донеслись взрывы смеха и несколько непристойных комментариев. Было очевидно, что она развлекла всю смену. Не считая нужным что–либо отвечать, она повесила трубку как раз тогда, когда Люсиль появилась в черном топе и короткой белой юбке, не скрывающей ее длинных ног.