Мой лучший учитель

— Завтра отвезу тебя к гинекологу, — заявил Валентин, выйдя из ванной комнаты. С мокрыми волосами, с обернутым вокруг бедер полотенцем, он смотрелся морским божеством, только трезубца в руках не хватало. А вот строгости на лице и сурового блеска в глазах было предостаточно. — Пусть выпишет тебе подходящие противозачаточные, не хочу все время пользоваться презервативом.

Сдается, именно моя мысль о детях подтолкнула его к этому решению. Впрочем, не исключено, что ему, как многим мужчинам, просто не нравится натягивать «резину», ведь какой бы тонкой она ни была, не позволяла чувствовать всю полноту ощущений от близости. Я знала об этом (чего только не услышишь в перерывах между лекциями, находясь рядом с такой прожжённой давалкой, как Катерина Кузнецова).

— Хорошо, я не против.

Пожала плечами как можно равнодушнее и не вернулась к разговору о детях. Дураку понятно: Валентину Петровичу Залесскому пока что не нужны наследники.

Не спеша вымыла и убрала посуду, протерла стол. Было так странно чувствовать себя хозяйкой на чужой кухне. Я еще плохо знала, что и где лежит. Не знала предпочтений своего мужчины: пьет ли он по утрам кофе или предпочитает чай, плотно завтракает или ограничивается скромным бутербродом.

— Ира! — позвал он, входя в кухню.

Я дернулась и быстро захлопнула холодильник. Почувствовала себя воровкой, хотя ничего плохого не сделала, всего лишь пыталась решить, что приготовить на завтрак.

— Вот, возьми это, — Валентин протянул кредитку. — Хочешь, заказывай ужины в ресторане, хочешь, готовь сама, интернет-магазин в помощь. Ну и вообще, можешь не стеснять себя в средствах.

Я нервно сглотнула, поглядывая на пластиковую карту, перекочевавшую в мою руку. Хотела спросить, каков лимит расходов, но не рискнула. В любом случае не собиралась тратить много.

— Хорошо, — произнесла спокойно, как будто вести общее хозяйство вдруг стало для меня обыденным. — Но мне нужно знать, какие блюда ты предпочитаешь. Может быть, на что-то есть аллергия или ты просто не любишь?

Валентин отмахнулся с улыбкой:

— В этом плане я всеяден. Мой желудок выдержит любую пищу, переварит хоть камни. Когда-то я питался одними макаронами, запивая их водой, так что теперь готов к любым кулинарным экспериментам.

Мне стало его жаль. Чуть ли не впервые он рассказал о себе что-то, о своем прошлом. Рассказал, и, кажется, тут же пожалел об этом.

— Уже поздно, Комарова, —  сообщил он. — Маленьким девочкам давно пора в кровать.

Я надеялась, что мы ляжем вместе, в спальне. Но Валентин постелил себе на диване в гостиной, а на мой недоумевающий взгляд ответил:

— Спальня в твоем полном распоряжении.

— Но тебе будет неудобно на диване, — попробовала возразить. — А я не занимаю много места в постели, ты меня даже не заметишь.

Нет, диван-то как раз удобный, широкий и мягкий. Дело во мне. Я отчаянно не хотела разделяться с Валентином даже на ночь.

— Это ненадолго, — хмыкнул он.

Мое бедное сердце едва не остановилось. Что он имел в виду под этим замечанием? То, что наши отношения скоро закончатся? Или то, что он со временем привыкнет к моему присутствию в квартире, и мы будем спать вместе?

‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍ — В смысле?.. — спросила я упавшим голосом, чувствуя, как неприятный холодок скользит вдоль спины. — Что значит, ненадолго?

— Эта квартира. — Валентин обвел взглядом помещение. — После окончания семестра поженимся и уедем.

Мне понадобилось кресло. Я буквально упала в него, не сводя напряженного взгляда с Валентина. Это что сейчас было? Если предложение руки и сердца, то очень и очень странное.

— Повтори, пожалуйста, то, что ты только что сказал, — попросила, на всякий случай прочистив уши. — Кажется, у меня начались слуховые галлюцинации. Ты что-то заметил насчет свадьбы, или мне показалось?

Глава 31

Я мечтала об этом, наверное, с первого дня нашего знакомства. Как только увидела Валентина Залесского, входящего в аудиторию, так и начала мечтать, чтобы он стал моим мужем. Правда, тогда это казалось сказкой, несбыточной фантазией.

И вот Валентин сидит передо мной в одном полотенце, обмотанном вокруг бедер, и легко покачивая ногой, сообщает с коварной улыбкой:

— Что не так, Комарова? Ты недовольна? Не хочешь за меня замуж?

Помотала головой и покусала щеку изнутри, унимая волнение.

— Просто я немного иначе представляла себе предложение руки и сердца. И потом — это так неожиданно.

— Уж прости, что я без кольца, цветов, и сижу в одном полотенце, — проговорил он и зевнул, прикрыв рот ладонью. — Тебе хотелось, чтобы все было как в средневековых романах?

— Вовсе нет, — для убедительности помотала головой. Подумала, что мой учитель снова закрылся, отгородился от меня стеной цинизма. Кажется, только когда он занимался сексом, то был настоящим, искренним. В момент кульминации и незадолго до этого — вот тогда Валентин Залесский переставал быть обаятельным негодяем и превращался в мужчину, не лишенного чувствительности. — Я ни о чем подобном не просила.

— Но ты недовольна.