Мой лучший враг

– О, здорово, что вы решили наконец найти свою избранницу. – Обращается снова к нам: – Слушайте, это не смешно. Вы – два парника, которые должны подавать пример другим. Запираетесь в комнате, предназначенной для общего пользования. При том, что в паре не состоите. Не обессудьте, но я намерен донести эту ситуацию до ректора.

Чтоб их всех гарпии сожрали! Я сглатываю. Смотрю на Альнара. Смотрю на Рейма – глаза которого сужаются.

И выхожу из себя.

– Скажите, а студентка уже не может поговорить с другим человеком наедине? Вы не общаетесь с другими женщинами кроме супруги, мэтр Эдон? Да, я признаю, мы заняли комнату, это ужасно. Простите, я готова принести названной вами студентке личные извинения. Никакой другой вины я за собой не вижу.

Снова гляжу на Рейма.

Он словно оценивает обстановку, взгляд у него так и остается непроницаемым.

А потом он неожиданно разворачивается к Эдону:

– Вы их серьезно за закрытыми дверями нашли?

Тот морщится, объясняет ему ситуацию. Рейм подходит к Альнару, который разве что боевую стойку не занимает.

– Ты ее опять утешать пытался, придурок?

Ал кривится.

– Вы поссорились! На самом деле…

– Как же ты меня бесишь! – Рейм отворачивается и машет рукой: – Ладно, бросьте. Я знаю, что это. Мы с Келли немного поспорили. Ей захотелось выпустить пар в укромном месте, а этому рыцарю недоделанному – успокоить ее, потому что они друзья. Ну, вы же знаете. Я обычно от такого в ярость прихожу, но сейчас мы оба виноваты. – Он вдруг пристально смотрит на меня. – Так что придется смириться.

Я почти в шоке. Нет, я просто в шоке.

– К тому же, – на губах «избранника» появляется привычная улыбка, – Келли знает, что я ужасно ревнив, и сама ужасно ревнива. Спросите других студентов – она тут угрожала одной девчонке руки из-за меня вырвать, на полном серьезе. Так что она бы никогда не закрылась от меня с парнем, который ей хоть немного нравится, как минимум беспокоясь за его здоровье. Ну, разве что с целью меня позлить.

Странно: желание что-нибудь вырвать ему мешается в груди с неожиданной благодарностью. Довольно сильной. Я почти не верю, что он так ловко выкручивается.

Эдон смотрит на нас с сомнением.

Альнар – напряженно до предела.

– Ладно, – вздыхает преподаватель, – я смотрю, вас троих все устраивает. Вот что, возвращайтесь пока в зал. И больше не используйте неподходящие комнаты.

Несмотря на его щедрое предложение, еще пару секунд никто не двигается с места.

– Тео, – бросает мой «избранник».

– Рейм.

Последний подходит ко мне. Берет за руку – и утаскивает прочь.

Я прикрываю глаза, стараясь не думать, в каком состоянии оставляю Альнара. Демоны, что теперь делать дальше-то?

– Ты серьезно пошла к Тео первым делом? – спрашивает Рейм, вырывая меня из мыслей.

– Это Глория, – шепчу я. Не хочется перед ним оправдываться, но убеждаю себя, что он только что прикрыл меня, весьма красиво. – Мы говорили. А потом она прислала ко мне Ала. И кто-то запер дверь, демонски удачно.

Рейм замедляется, хмурится – удивленно, будто решает, верить или нет.

– Да, я заметил, что за тобой сначала Санди побежала, поэтом этот недоумок, а потом еще и Эдон, – признает неожиданно. – Так сказать, навевает мысли. О чем были разговоры?

– Глор горячо распиналась, что достойна тебя как никто другой. Не то что я.

Его лицо становится еще мрачнее. Он стреляет взглядом по залу, к которому мы выходим. Я тоже ищу брюнетку и нахожу: она у стены, с какими-то девчонками, смотрит на нас.

Интересно, кто-то из этих припевал позвал Эдона?

– Занятно, – вздыхает Рейм.

– Говоришь, раздумал ее возвращать? – мрачно интересуюсь я. Мысли о Глории вызывают новую волну злости, и к тому же мне не совсем нравится, что «избранник» погружается в себя. – Потому что ты мог бы сейчас подыграть, притвориться оскорбленным в лучших чувствах. Может, удалось бы избавиться от меня и Ала разом.

Не знаю, насколько я это сейчас серьезно, – но Глория действительно по крайней мере его подруга. Она пошла на подлость ради него. Тем страннее, что я хочу, чтобы он опроверг мои предположения.

Но Рейм только изгибает бровь.

– Не стоит благодарности. Хотя, может, я сорвал твой собственный план – выставить меня ревнивым идиотом? Кстати, ты могла бы не отнекиваться, а вцепиться в Тео. Ну да, вас бы могли отчислить, но что, эта угроза сильнее настоящей любви?

– Не хочу, чтобы отчисляли Ала, – огрызаюсь я.

Не хочу признавать, что даже не рассмотрела такой вариант.

Рейм криво улыбается.

– Выходит, мы оба оплошали. И у нас проблемы. Даже если Эдон не пойдет к Илману, уже половина зала слышала, что мы поссорились и тебя утешал друг. Надо мириться.

Я намерена спросить как – но его рука уже оказывается в воздухе, а потом на моем подбородке.

Миг спустя он держит мое лицо.

А потом подается вперед, и я успеваю лишь заметить приоткрытые губы – до того, как он меня целует.

Я вздрагиваю. Это ничего не решает. Рука тут же обхватывает мои плечи, притискивая к груди врага. В голове что-то вспыхивает. В ноздри бьет сладковатый запах, дыхание застывает в горле.

Мне не мерещится. Он целует меня.