Мой лучший враг

Когда земляная дрянь бросается на Идена, я, кажется, кричу.

Что-то летит в нее. Вспыхивает. С трудом понимаю, что это мой огонь – и я вроде как справилась. А еще, кажется, мой напарник все же ушел за дерево сам, и груда камней гремит об ствол. Тот гудит и трещит. Сверху сыпятся листья.

Но все плохо.

И это я настояла, что мы должны справиться.

Если с Иденом что-нибудь случится – это будет из-за меня.

Сердце колет. Но все произошедшее неожиданно отрезвляет. Я же попала – и отлично знаю как.

Я просто привыкла использовать силу как учат. Вспыхивать мигом, реагировать на опасность. Все огневики полагаются на свою реакцию – она у нас лучшая.

Но можно иначе.

Если мой разум не успевает – у тела есть резервы. Несколько мгновений, когда сила скапливается. Ими можно пренебречь. Будет больно, но это ерунда.

И магия вырывается из меня снова. В следующий удар я вкладываюсь на полную – и огненные шары летят с рук.

– Пошли прочь! – крик рвется из груди. Я наконец что-то чувствую. Боль и страх – но не панический. Он ровно тот, что нужен.

Мой шар врезается в камень. Второй – следом. Это дает Идену время, но я не останавливаюсь. Сыплю ударами во все вокруг. Радостно ахаю, когда напарник проскакивает мимо земляного духа – и мы теперь по одну сторону от опасности. А дальше его ветер подхватывает пламя.

Мы все-таки немного научились объединять силы на занятиях.

Беснующаяся грязевая масса – в путах, и поток огненного воздуха врезается в нее. Охватывает ее всю. Ветки в ее «груди» вспыхивают – как и трава вокруг, и изломанный куст рядом. Но сейчас я не отвлекаюсь на это зрелище, не отвлекаюсь на себя – потому что нам надо выдержать. И секунду за секундой я смотрю, как пламя терзает непокорного духа.

Он ревет почти как живой, когда земляная масса начинает распадаться. От нее отваливаются куски, каменеют, застывают. Еще несколько бесконечных секунд – и камни грудой опадают на землю.

Горящую землю.

«Надо ее тушить», – думаю я – но не могу.

– Келли? – слышу рядом.

– Пожар, – почти шепчу.

Иден каким-то образом с ним справляется. Демонически быстро: ветер прибивает пламя, парочку кустов охватывают купола, которые сжимаются и изводят огонь. Кажется, он тоже выкладывается на полную. Прогоняет злыми ударами оставшихся водяных – один уже дрожит в клубах пара, остальные ныряют в пруд, из которого так и не выбрались.

– Ты в порядке? – Напарник хватает меня за плечи.

Я не знаю. Может, если слишком отчаянно с собой бороться – это плохо заканчивается. Потому что все тело ноет, и мне внезапно сложно стоять.

– Говорила же: справимся, – сиплю, цепляясь за него в ответ.

Он, кажется, не считает, что у нас есть повод для радости. Ругается, прижимает меня к себе. Внезапно слышу, как бьется его сердце – громко, очень быстро.

– Я считываю метку, и мы выбираемся отсюда.

Обратную дорогу я плохо помню. Знаю, что мы стараемся побыстрее убраться от пруда, что Иден громко спрашивает, каких демонов я наделала. Почти отчитывает меня – и его глаза полны тревоги. Он буквально тащит меня назад – а я только надеюсь, что он помнит направление. Нарастающая боль в мышцах сменяется мыслями о том, что у моего напарника удобное плечо. И красивая шея, да. А я вся мокрая и оставляю на его одежде разводы.

Голова сильно кружится. Переживаю, что мы наткнемся на новых элементалей – но Стихии в этот раз к нам благосклонны. И мы просто идем – долго, мучительно.

Когда мы добираемся до прогалины, я едва верю собственному счастью.

И, конечно, наше прибытие не остается незамеченным.

– Что у вас случилось?! – Дала вскидывается мгновенно. Подлетает к нам. Ее помощники здесь же, но из студентов никого.

– Келли чем-то отравили, – голос Идена звенит над ухом.

– Что?

Суровая преподавательница спрашивает, с чего мы так решили. Рейм начинает объяснять, но срывается:

– Ей нужно в лазарет! Сейчас!

– Да, конечно. – Дала бросает несколько инструкций помощникам и открывает портальную арку для нас. – Вы дойдете? Иден?

Он лишь кивает.

Пара секунд – и мы уже в саду. А там Рейм подхватывает меня на руки.

– Все не так уж плохо, – шепчу я. – Ноги не отвалились же.

Он даже не слушает. Тащит меня в основное здание и оттуда – в медицинский сектор. Я замолкаю и утыкаюсь носом ему в грудь. Его лицо сейчас вижу лишь мельком, но знаю, что на нем очень строгое выражение.

В лазарете снова дежурит знакомая миссис Блур, и при виде нас она тоже подскакивает.

В следующие минут десять они с медсестрой допрашивают меня: что случилось, что я почувствовала, как, когда. Я все рассказываю, слабо ворочая языком. Мою ногу осматривают, глаза, язык, уши – тоже. А потом врач говорит – и даже в своем текущем состоянии я вижу, как тревожно она поджимает губы.

– Не похоже на укус насекомого, Келли. Все, что вы описываете… и красные глаза, вот этот фиолетовый цвет ранки – это похоже на один яд, который добывают из трав на Востоке. Может, если бы вы не так старались усугубить свое состояние, распознать было бы сложнее. Но сейчас я склонна согласиться, что на вас напали. Может, укололи.

Секунду-другую я витаю в пустоте.