Мой Лунд дорогого изгнания

Мороз был лют. Мотор не заводился,
Застыла в синем хрустале Нева.
Звезда взошла. Мой первенец родился,
«Малютка-дочка!» – разнеслась молва.
Советом общим Анною назвали,
Отвергнув Даш, Елен, Анастасий,
И, в руки взяв, навек с тобою стали
Сродни земле – той, первой из стихий.
Вросли ногами в детских ножек топот,
Уселись тихо в изголовье сна,
Ни крах страны, ни родственников ропот
Не нарушали мир, где ты росла.
Училась, шаг за шагом постигала
Теорий сонм и жизни естество,
И имени серьёзного начало
Явила миру, словно волшебство.
Как вечный странник в поисках ответа,
Ты ищешь путь в сплетении судеб;
Не зная мрака, не увидишь света,
И ценен труд мирской, и дорог хлеб!
Хоть путь извилист, и ландшафт изменчив,
Сияет снег на лучшей из вершин!
На голове твоей лавровый венчик,
Мильон дорог открыт, но путь один.
Ты Анной светлой, Анной справедливой
И Анной гордой родилась на свет,
Но самой главной Анною – счастливой –
Тебя я вижу – до скончания лет.

Элегия

В тот год декабрь был странным –
Жили розы
В саду и не хотели умирать,
Зима с теплом обманным,
Без морозов,
Зачем-то повернула время вспять.
Но люди миражами
Исчезали,
И ждали их у двери сутки прочь,
И свечи жгли напрасно…..
Как дрожали
Их искорки в ту памятную ночь!
Природа не вступилась,
Не вдохнула
В детей своих целебного тепла,
И жизни завершились,
Обманула
Надежда – раньше срока отцвела.
А розы всё алели,
Дождь и ветер
Ещё не сокрушили красоту,
Им было всё равно,
Раз нет на свете
Любимых, превратившихся в мечту.

Ожидание

Настанет день и час вселенских слёз,
Всемирного прощанья и прощенья!
Тот час не пробил – ветер не донёс
Ни снежных бурь, ни хорового пенья.
И вновь уносит быстрый самолёт
Твое нерасплескавшееся горе
Туда, где даже память не живёт,
За дальний горизонт – седьмое море.

Без названия

Памяти Николая Николаевича Тарновского

1 декабря 2014 года

Сегодня жгут сандаловые свечи,
И колокол звонит за упокой;
Устали Вы – душа, расправив плечи,
Взлетела над холодною землей.
Взлетели Ваши скорби и печали
И растворились в дымке над Невой,
И всё, о чём так долго Вы молчали,
Зарницей полыхнуло огневой.
И Ваша жизнь, как долгая дорога,
Закончилась на суетной земле,
Кого вверху Вы увидали – Бога?
Кого оставили внизу – в кромешной мгле?
Опалены любовью, безутешны,
Безмолвны перед тяжестью потерь,
Как Вы неистовы! Как все земляне, грешны,
Мы с Вами в вечность приоткрыли дверь.

Сороковины