Мой Лунд дорогого изгнания

Как поздно…но срывается с крючка
Мой сон, как незатейливая рыбка.
Лишь дразнит чешуей издалека,
Блеснув на солнце туловищем гибким.
Как рано…я с часами не в ладу,
Они по дому гулким метрономом
Всё ходят, и в полуночном бреду
Мне видится мой дом чужим и новым.
Как странно…этих мыслей чехарда
Не только мой уставший мозг терзает,
Ведь неспроста взошедшая звезда
Мне на вопрос случайный отвечает.

После бессоницы

Мне подарит бархатные розы
Неизвестный ранее любовник.
Хрупких снов нечаянный виновник,
Словно бриз, во тьме задует слезы.
Не войдет ни юношей, ни старцем,
Лишь накинет покрывало ночи.
И когда отяжелеют очи,
Сны нагрянут разудалым танцем.

Уроки русского

Мигелю

Мы по-русски будем говорить,
Называть своими именами
Станем вещи. Чудо-письменами
Заболеем. Славно будем жить.
Мы, как дети, выберем слова
Главные. Мы будем лаконичны.
Без налёта маски ироничной
Азбуку мы выучим сперва.
Выучим домашние слова,
Добрую застольную беседу:
К завтраку – слова, слова – к обеду –
Быта немудреная канва.
И по-русски будем мы любить –
Старомодно и высокопарно;
Мы, наверно, будем странной парой –
Из любви кириллицу творить.

Вдалеке от Будды

На балконе моем растут салат и петрушка,
За окном моим идет снегопад вишневый,
И хранит мой зыбкий мир антураж наружный,
Хоть вокруг земля трещит до своей основы.
Сотрясаются горы, сходят с ума лавины,
И в отчаянии ищут люди дорогу к Будде,
Чтоб к нему попасть не надо нынче причины,
Нужно только в лотос сесть в толпе многолюдной.
Сесть голодным старцем в рваной, цветастой робе,
Сесть младенцем тихим с фотогеничным взглядом,
Сесть массовкой целой из бесконечной пробы
Бесконечного сериала прямо из ада.
И мелькают лица средь новостей пустячных,
И горят глаза в потоке ежеминутном,
И всё глубже тонем мы в показном и зряшном,
И всё дальше мы от тех, кто познали Будду.

Абруццо [5]

Не смою соль и волос иссушу
Отчаянной жарой полуденного солнца,
Опять твоим я воздухом дышу,
Впустив вершины гор в открытое оконце.
Абруццо, я теперь уж не вольна
Решать куда и с кем отправиться в дорогу,
Твоей я нежной синевой больна
Над узкой улочкой к заветному порогу.
Твои закаты опалили взгляд,
И светится опять пейзажем Рафаэля
Твоя долина – я смотрю назад
Библейскою женой, от грусти каменея.

Трабокко

Трабокко над морем глубоким.
Глядит Адриатики око
В проём между сосен высоких,
Всё манит несбывшимся роком.

Любовь в Италии