Мой лунный эльф или как не влюбиться по уши

В воздухе пронесся странный звук, словно лопнула натянутая струна. Притихшие было снежинки снова заметались, зароились потревоженными мухами.

Грохот… возмущенные крики… протяжный мяв… еще один удар – и наше «убежище» покачнулось, наклоняясь набок. Я ойкнула, вцепилась в Торэта, он притянул меня к себе, и мы, не сговариваясь, свесились с облака, чтобы выяснить, что же твориться там, внизу.

А под нами кипело самое настоящее сражение – без применения оружия, зато с использованием заклинаний, магических силков и ловушек. В такую вот западню, явно заранее подготовленную, и попала сейчас знакомая мне уже синекожая Ланиэ. Феечка, именно так я ее про себя окрестила, стояла в большом радужном пузыре, парящем над землей, – разгневанная и прекрасная – и переругивалась с Ханом. Не забывая при этом бросать в магическую преграду ярко-алые светящиеся сгустки.

Неподалеку отыскался и Марр – котейшество расположился на пеньке шагах в десяти от места битвы и с любопытством взирал на разворачивающуюся перед ним сцену.

– Выпусти меня.

– И не подумаю.

– Отпусти немедленно, я сказала. Мне нужно проверить, что твоя иномирянка там делает.

Тонкий пальчик демонстративно, укоряюще так ткнул в мою сторону, чтобы ни у кого не возникло сомнений, кого Ланиэ имеет в виду.

– Моя Лерочка спокойно сидит и беседует, как и полагается скромной, хорошо воспитанной девочке… гм… чародейке, – сладко улыбаясь, пропел в ответ стрекозел, и я чуть не подавилась воздухом, услышав это. Он назвал меня Лерочкой и воспитанной девочкой? Наури же, резко сменив тон, ехидно продолжил: – А вот чем там занимается твой наглый, хитровыделанный эльф, еще вопрос. И мы с подельник… с серым как раз очень внимательно за этим наблюдаем. Правда, серый?

– Мр-ря…

– Ну вот. Так что все под контролем. Можешь возвращаться в реальность. Нечего тебе здесь вертеться.

– Ах ты… ты… – быстрый взгляд в мою сторону, ехидная усмешка и торжествующее: – Ты просто стрекозел!

Я в очередной раз захлебнулась на вдохе. Это она что, подслушала, как мы между собой Хана называем?

– Да ты и пострекозлее видела, – не растерялся мой мелкий. – В зеркале. Особенно по утрам!

– Ллах морхонн!

– От ллахи и слышу.

– Что-о-о?

Видимо эта «ллаха» оказалась очень обидным «комплиментом», потому что Ланиэ вдруг оскорбленно топнула ногой в высоком сапожке, распахнула радужные крылья, вскинула подбородок и послала в барьер, отделяющий ее от Хана, очередь грозно шипящих шаров. Причем, из обеих рук.

‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍Ловушка не выдержала такого неистового напора самого искреннего возмущения, покрылась трещинами и начала расплываться в воздухе.

– Марр! – завопил Хан, шарахаясь в сторону. – Ты ведь меня ценишь да? И уж точно не хочешь потерять такого замечательного старшего… хорошо… младшего брата? Тогда задержи ее. Нет, я не трус. Не трус, говорю. Просто ты еще слишком молод и не представляешь, на что способна разъяренная женщина. А уж женщина нашего племени… мммм… В общем, я тебя во-он за тем деревом, подожду.

– Стоять!

– Мря-уууу…

– Бух…

– Бам…

– Ууууу…

Мы с Торэтом переглянулись.

– Суровая она у тебя, – с уважением пробормотала я. – Почти как мой Хан.

– Хуже. – Высокородный ещё раз задумчиво покосился вниз. Хмыкнул и резюмировал: – Кое-кого пора спасать. А то у тебя станет на одного не в меру болтливого наори меньше.

Внизу мы оказались очень вовремя – в ту минуту, когда пузырь с громким хлопком лопнул и исчез. Торэт как раз успел подхватить Лани, которая, эффектно запрокинув голову, сложила крылышки, упала на подставленные ладони, беспомощно всхлипнула и красиво потеряла сознание. Правда, не забыла перед этим заботливо и ревниво осмотреть, вырванное из моих цепких лап «ушастое сокровище».

Ну, а мне достались сердито фыркающий Марри и Хан, встревоженно и вместе с тем восхищённо, почти нежно поглядывающий на Лани. Обморок соплеменницы его явно впечатлил. Не знаю, какой из реечки маг, но актриса она великолепная.

И надо бы идти домой… А что еще остается делать? У высокородного – «беспомощная» Лани, у меня в одной руке кот, в другой – стрекозел. Но вдруг больше не будет возможности вот так откровенно поговорить? Объясниться. И я шагнула к Торэту.

– Получается, за нашей учебой стоят эльфы?

– Да, – Берриан совершенно не удивился моему вопросу, словно только его и ждал. – Все вы прошли проверку по нашей методике. У каждого есть особая искра в крови. Любой, с большой долей вероятности, может быть потомком ведьм с Валгоса. Мы надеялись, что здесь, в мире, насыщенном магией, ваш дар пробудится. Но пока мантия ни одного из землян не окрасилась в пурпур – цвет ведьм. И только ты, по необъяснимой причине, стала лунной. Но это не то…

Он остановился, резко оборвав фразу, всматриваясь в затихающую после стычки фамильяров темноту.

– Прошло столько лет… Возможно, ваша кровь уже настолько разбавлена, что ведьминский дар так ни у кого и не проснется. Но мы будем пробовать вновь и вновь. Наберем следующие группы…

– Но почему вы скрыли все это от земных властей?