Мой маг с высокой башни

— Мне нужен был обряд, — объяснил колдун, сверкнув серыми глазами, — а для обряда требовалась женщина. У меня, конечно, не было цели убивать именно эту нищенку.

— «Белая ласточка» тоже случайно подвернулась под руку? — спросила я. — Как несчастная побирушка?

— Конюшня — да, а вот нищенку я, — напоминаю тебе! — выбрал не без причины, — задумчиво произнес Аллорий, а потом рассмеялся.

Смех у него оказался резким и неприятным.

— Она меня обокрала, представляешь? Срезала пуговицу средь белого дня!

Аллорий снова поднял голову к небу.

— Я бы не стал убивать невинную женщину, — сказал он, — пусть даже бесполезную нищенку. Воровка — иное дело…

На фоне неба гостиница выделялась темным пятном. Аллорий прищурился, разглядывая здание, из которого только что вышла подозрительная группа молодых мужчин.

— Они со мной, — сообщил Аллорий. — Не беспокойся.

Как будто я могла не беспокоиться!

— С тобой?

— Дальняя дорога требует надежной охраны.

Колдун махнул рукой, и один из охранников ответил тем же. Каждый жест Аллория казался выверенным и наполненным уверенностью в себе. Это так отличалось от моих воспоминаний об этом человеке.

* * *

В подвале нашего дома плохо пахло — сюда нельзя было пускать слуг, а одна я с уборкой не справлялась. Место выглядело мрачным, хотя ни холода, ни сырости тут не ощущалось. Стены и пол были сложены из красно-бурого камня, цвет которого отдаленно напоминал засохшую кровь. В свою шестнадцать видела ее чаще, чем хотела бы.

Небольшой уединенный особняк находился рядом с Эрмааном. От дороги дом закрывала высокая ограда и старая плодовая роща, но при желании до города можно было добраться всего за полчаса. Господин Ульварс хорошо продумал, как защитить свою главную тайну.

Люди болтали, будто Ассолонь была любовницей уважаемого магистрата, и добавляли, будто бы Ульварс прячет возлюбленную из-за темного прошлого… Существовало несколько версий этого прошлого, которые наставница с удовольствием обсуждала со мной. Ее, знающую, что слухи являются ложью, все это ужасно веселило.

Ассолонь была высокой и статной, с правильными чертами лица и роскошной гривой светлых волос. Я восхищалась женщиной, которая, разумеется, ни дня не являлась любовницей жалкого и алчного старика… Мысленно я тогда называла Ульварса старым, но на самом деле ему лишь немного перевалило за сорок. К тому же, благодаря колдовским обрядам Ассолони, магистрат прекрасно выглядел. Главный эрмаанский судья был ее покровителем… и моим, получатся, тоже. Только я всей душой презирала Ульварса, и когда он приходил, всегда находила важное занятие в глубине дома.

Ульварс обеспечивал нам безопасность, давал кров и средства на исследования, покупал книги. В доме имелась прекрасная библиотека, а дважды в неделю в особняк приходила женщина, чтобы сделать уборку и принести продукты. Без влиятельного покровителя о такой жизни можно было разве что мечтать… Взамен Ассолонь поддерживала здоровье судьи, подорванное во времена беспутной молодости. Изредка я выбиралась в Эрмаан, средней величины город в самом сердце Алаазии, и успела наслушаться про Ульварса. С возрастом магистрат сбавил пыл, но все же наличие у него дома с женщиной никого не удивляло… И никто и не догадывался, какие дела у нас творились на самом деле.

Подвал запирался на хитрый замок, единственный ключ от которого Ассолонь обычно носила с собой. О существовании этого места знали немногие: я, моя наставница, Ульварс, а также тот, кто сейчас обитал под нашим домом. За почти пять лет моего ученичества это был второй человек, над которым Ассолонь проводила обряды. До недавнего времени наставница использовала лишь животных.

В подвале имелось несколько клеток разного размера, а также отдельная комната с большим количеством светильников, где Ассолонь колдовала. Она уже много лет искала комбинацию рун, которая могла бы усиливать сродство между жертвой-животным и человеком. Исследования не всегда шли гладко, и это «не всегда» в последнее время стало происходить все чаще. Случалось, Ассолонь часами прохаживалась по комнате и прямо на ходу исписывала многие листы бумаги… Понимая важность ее работы, я была рада вносить посильную помощь. Тонкости колдовского учения при этом постигались сами собой, и к шестнадцати годам я стала умелой колдуньей. Моих знаний хватало, чтобы понимать, что наставница в тупике. Ассолони удалось добиться многого, но полностью преодолеть сродство, сделать так, чтобы оно перестало иметь какое-либо значение, у нее пока не получалось.

А потом все изменилось… Однажды ночью подручный Ульварса приволок к нам в дом мальчика. Ассолонь сказала, что так нужно, что ей необходимо подойти к проблеме с иной стороны и что этот мальчик спасет множество жизней. Несчастного поместили в самую большую клетку, в которой когда-то держали теленка, а мне поручили заботиться о пленнике.