Мой мальчик

– Не знаю. Просто делать было нечего.

– Почему бы тебе не пойти домой, Маркус?

– Хорошо. Но мне придется все рассказать маме.

– Ой-ой-ой. Напугал!

Уилл почувствовал, как летит в пропасть страха и вины, а этого не случалось с ним со школьных лет, поэтому он естественным образом обратился к лексикону, которым пользовался в таких случаях в те времена. Будучи не в состоянии дать Маркусу никаких объяснений, он мог лишь сказать всю правду: что он выдумал ребенка, чтобы цеплять женщин, – а эта правда звучала гораздо порочнее, чем он рассчитывал.

– Тогда уходи отсюда, проваливай.

– Мы можем договориться. Я ничего не скажу маме, если ты пригласишь ее на свидание.

– Ты что, хочешь, чтобы твоя мама встречалась с таким человеком, как я?

– Мне кажется, ты не такой уж и плохой. Конечно, ты наврал, но в остальном был ничего. А ей грустно, и мне кажется, ей нужен друг.

– Маркус, я не могу пойти с кем-то на свидание только потому, что ты этого хочешь.

– А что в ней не так?

– Все в ней так, но…

– Ты хочешь встречаться со Сьюзи, да?

– Я не хочу обсуждать это с тобой.

– Так я и думал.

– Я ничего не сказал. Я просто сказал, что… Слушай, я действительно не хочу обсуждать это с тобой. Иди домой.

– Хорошо, но я вернусь, – пообещал мальчик и ушел.Когда Уилл задумал весь этот план и вступил в ассоциацию «ОРДА», он мысленно рисовал себе милых маленьких детишек, а не детишек, которые станут его выслеживать и заявляться к нему домой. Он представлял себе, как войдет в их жизнь, но не предполагал, что они могут вторгнуться в его мир. Он сам был гостем на празднике жизни и гостей не ждал.

Глава 15

Маркус был не дурак. Да, конечно, иногда он вел себя как дурак, к примеру, когда начинал петь, но в смысле недостатка ума дураком он не был, просто чуток странноват. Он сразу же понял, что его сведения об Уилле – что никакого ребенка и бывшей жены нет, – слишком ценны, чтобы выдавать их сразу; они чего-то да стоили. Если бы после визита в квартиру Уилла он пошел прямиком домой и рассказал обо всем маме и Сьюзи, это означало бы конец всему. Они бы запретили ему общаться с Уиллом, а этого он не хотел.

Он не мог точно объяснить почему. Просто знал, что не хочет расставаться с этой информацией сразу, точно так же, как обычно не хотел сразу тратить все деньги, полученные на день рождения: он любил, чтобы они оставались у него в кармане, пока он ходит и прикидывает, что на них можно купить. Было ясно, что он не сможет заставить Уилла пойти на свидание с мамой, если она ему не нравится, но ведь можно заставить его сделать что-нибудь другое, что-то такое, до чего он еще не додумался, так что для вдохновения он начал захаживать к Уиллу практически каждый день после школы.

Когда Маркус снова нанес ему визит, Уилл был не слишком рад его видеть. Он стоял у двери, держа руку на задвижке.

– Чего тебе? – спросил Уилл.

– Ничего. Дай, думаю, загляну. – Эта фраза заставила Уилла улыбнуться. Маркус, правда, не понял почему. – Чем занимаешься?

– Чем я занимаюсь?

– Ага.

– Смотрю телевизор.

– Что смотришь?

– «Обратный отсчет».

– Что это такое? – Маркус знал, что это такое. Все дети, хоть изредка бывавшие дома, знают, что такое «Обратный отсчет»: это самое скучное шоу за всю историю телевидения.

– Викторина. Слова и числа.

– Ясно. Думаешь, мне понравится? Конечно, не понравится. Она никому не нравится, кроме мамы подружки его папы.

– А меня это не волнует.

– Я мог бы посмотреть ее вместе с тобой, если хочешь.

– Очень мило с твоей стороны, Маркус, но я обычно справляюсь сам.

– У меня хорошо получаются анаграммы. И подсчеты. Я могу тебе помочь, если ты действительно хочешь все отгадать.

– Так, значит, ты знаешь, что такое «Обратный отсчет».

– Да, я вспомнил. Мне эта передача очень нравится. Я уйду, когда она закончится.

Уилл посмотрел на него и покачал головой:

– Черт с тобой. Заходи.

Маркус и так уже почти зашел. Он сел на длинный, сливочного цвета диван Уилла, скинул туфли и потянулся. Конечно, этот «Обратный отсчет» полная чушь, но он не стал жаловаться и просить переключить (у Уилла было кабельное телевидение, отметил Маркус для себя на будущее). Он просто терпеливо сидел. Уилл ничего не делал, пока шла передача: он не выкрикивал ответы в телевизор и не выражал неодобрения, когда игроки отвечали неправильно. Он просто курил.

– Чтобы по-настоящему играть, нужны ручка и бумага, – заметил Маркус в конце.

– Ага.

– А ты когда-нибудь играешь?

– Иногда.

– А сегодня почему не играл?

– Не знаю, господи!

– А ты мог бы поиграть. Я не против.

– Как это великодушно с твоей стороны!

Он выключил телевизор пультом, и теперь они оба сидели молча.

– Чего тебе надо, Маркус? У тебя что, нет домашнего задания?

– Есть. А ты хочешь мне помочь?

– Я не это имел в виду. Я имел в виду, почему бы тебе не пойти домой и не заняться им?

– Я сделаю его после ужина. Вообще-то, курить вредно.

– Знаю. Спасибо, что сказал. Во сколько твоя мама приходит домой?

– Примерно в это время.

– Ну и?..