Мой малыш миллионера

– Милый, ну, правда, – Оля подходит ближе и заключает мою талию в объятья. – Я сегодня такую радостную новость узнала, а ты ведешь себя так, точно моя беременность тебя совсем не впечатлила. Насупился весь, разговариваешь, мягко говоря, неприветливо. Ты не хочешь детей, может быть?

– Я просто устал. Здесь дел невпроворот, и ты об этом знаешь.

Как могу стараюсь избегать темы ребенка. Сам не знаю почему это событие совсем не вызывает во мне радости. Должно ведь!

Еще час назад в ресторане я с каким-то трепетом вспоминал о том, как хотел детей от Белоснежки. Практически наяву видел симпатичные мордашки наших малышей, как две капли воды похожих на родителей. А теперь изо всех сил стараюсь вспомнить тот день, когда прокололся наедине c женой. Не помню. Осечек не было.

– Что произошло с тобой после свадьбы? – Ольга задает неудобный вопрос.

– Ты о чем? – делаю вид, что не понимаю.

– Ты будто отдалился. За эти дни мы почти не были вместе.

– Тебе просто кажется. Не ищи проблемы там, где их нет.

Не самый удачный момент для выяснения отношений, но супруга обычно чрезмерно приставучая, просто так не отстанет. Поэтому пытаюсь как-то спокойно увести тему, чтобы не сорваться на ней, тем самым подтвердив ее подозрения.

– Нет проблем? – хмыкает надменно. – Тогда поехали в отпуск завтра? Когда родится малыш, нам будет не до поездок, да и с животом я побоюсь улетать далеко. Полеты вообще могут быть опасны для беременных.

– В этом месяце у меня запланировано несколько контрактов. Я должен лично присутствовать на сделках. Мы слетаем куда захочешь, обещаю, но только позже.

– Когда ты успеешь наиграться с новой секретаршей?

– А, ну, молчать! – рыкаю на нее, точно дикий. Чаша терпения переполняется, и ярость выплескивается из меня наружу огненным фонтаном.

Наверное, меня бесит, что отчасти жена права. Да что там отчасти? Я мог поручить все контракты своему заместителю, я собирался лететь с Олей на острова, но после встречи с Аней понял, что мне нужно отвлечься на что-то. А на что может отвлечься закоренелый трудоголик кроме, как на работу?

Девушка начинает плакать. Не выношу женские слезы. Они будто наждачкой по душе скребут.

– Оль, ну, не плачь, – стараюсь сделать тон приветливым, хотя меня от злости выворачивает из-за этой откровенной манипуляции. Не была бы жена беременна – вел бы себя по-другому.

Обнимаю девушку за плечи, а потом прижимаю к себе.

– Тогда уволь ее! – Ольга поднимает на меня заплаканный взгляд. – Уволь эту непонятную секретаршу!

Аня

Меня пронизывает ревностью. Насквозь. Насмерть.

Одно дело абстрактно представлять, что у мужчины, которого я люблю, есть другая женщина, а совсем другое – видеть ее. Ее радостное лицо. Лицо по-настоящему счастливой женщины.

Когда обнимаю сынишку, мне тоже кажется, что я счастлива. Буквально каждая моя клеточка трепещет, когда Макарка рядом.

Вот только в зеркале я чаще всего вижу совсем иную картину – уставшую от жизни девушку, на которую свалилось столько непосильных проблем.

Но я сама виновата в своей беспечности. Так верила в НАС, что просто не думала о том, что все может прекратиться. Пошла на уговоры Мирона и бросила работу.

«Моя Белоснежка не должна работать, – уверял меня любимый. – Тем более в супермаркете. Я сделаю все для того, чтобы ты наслаждалась жизнью. Рядом со мной».

А я верила в сказку настолько, что совсем не позаботилась о будущем.

Потом меня почти на четыре месяца свалил токсикоз, из-за которого найти работу было невозможно. Ужасное время.

А следом – быстро округлившийся живот вынуждал работодателей оказывать мне в должности без разбора.

Богданов плохо закрыл дверь своего кабинета. То ли случайно, то ли специально, не могу знать, но по этой простой причине, против воли, я слышала многое из того, о чем они говорили.

Сердце пронзает толстыми, острыми до невозможности, иглами, когда я узнаю о беременности жены Мирона.

Их не просто воткнули в сокращающуюся мышцу, а еще и с ненавистью покрутили там, чтобы раны стали более глубокими и болезненными.

Я не должна так реагировать, ведь я уже ни на что не претендую. У нас нет будущего, даже настоящего нет, но мысли, о наличии у Мирона другого ребенка, разрывают меня изнутри.

Пытаюсь найти соломинку, за которую могу уцепиться, чтобы не рухнуть в бездну оглушающей боли прямо сейчас. Мне нужно быть сильной ради сыночка.

Макарка. Ответ приходит сам собой. Быть может, получив другого ребенка, бывший откажется от идеи забрать моего? Оставит нас с сыном в покое? И мне не придется больше бояться того, что он решил отнять его у меня?

Стараюсь внушить себе, что так оно и есть. Ребенок от жены – великое для меня благо. Нельзя из-за этого расстраиваться. Во всем надо искать плюсы.

Окончание их довольно эмоциональной беседы я уже не слышу, погрузившись в свои мысли.

Бед навалилось еще больше. Они как снежный ком, катящийся вниз с крутой горы. Он стремительно растет, а у меня никак не выходит остановить эту махину.