Мой малыш миллионера

В них переливается паника. Или мне просто кажется? Снова мерещится то, что я хотел бы в них увидеть, в этих циничных красивых глазах.

– Хорошо, – отпускаю ее. – Но через пять минут чтобы здесь была. Время пошло.

Многозначительно смотрю на часы, показывая, что не шучу. Аня быстро скрывается за стеклянными дверьми комнаты для переговоров.

– Мирон Александрович, – меня тут же подзывает к себе организатор, – рад вас здесь видеть. Надеюсь, сегодня вы приготовили нам заманчивое предложение.

– Даже не сомневайтесь! – я жму ему руку, и мы вместе проходим к столу.

Мужчина отвлекает меня разговорами. Рассказывает о планах компании, интересуется о том, как дела идут у меня. Привычный разговор ни о чем. Формальный обмен любезностями – не более.

Мне удаётся отвлечься, ненадолго, забыть о том, что вертится вокруг меня, о ярости, клокочущей внутри.

Аня возвращается в переговорную как раз в тот момент, когда всех участников приглашают к столу.

Я, организатор, Коршунов и еще один претендент на заключение дорогого контракта занимаем свои места. Остальные присутствующие присаживаются на стулья позади, в том числе, и Аня.

Мельком бросаю на нее взгляд, чтобы убедиться, что все в порядке. Сейчас это важно.

Она сидит в самом углу, забившись туда точно маленький пугливый зверек. Усмехаюсь. Знаю, что все игра. Не бросится же она на Коршунова при мне. Лучше сыграть в невинность, отвести глаза, запудрить мозги чистым испуганным взглядом, прямо таким, как у нее сейчас.

Не стоило брать Аню с собой. Чего я хотел добиться? Что доказать? Убедить себя в отсутствии связи между ней и Коршуновым? Пощекотать нервишки? Проверить на прочность свою выдержку? Так она на волоске висит. Слишком велико напряжение.

Сжимаю челюсти, и отвожу пытливый взгляд от своей секретарши. Не стоит она того. И никогда не стоила.

Мое внимание привлекает загоревшийся экран смартфона: «Любимый, кажется, я беременна».

ГЛАВА 7

Аня

Я бегу по коридору очень быстро, будто за мной увязалась погоня. Хочу поскорее спрятаться за дверью туалета, наивно полагая, что там можно спастись.

Ага. Маленькое помещение с кабинками – точно решение всех моих проблем. А дальше что? Через пять минут все равно придется возвращаться.

На всякий случай, оглядываюсь прежде, чем скрыться за дверью дамской комнаты.

Включаю прохладную воду и умываю лицо, чтобы хоть немного остудить пылающие щеки.

Александр Коршунов. Его имя было мне неизвестно раньше. До того дня год назад, который разрушил все.

Нет, я слышала о нем кое-что из обрывков разговоров Мирона, но никогда не предавала этому значения.

Думаю, в бизнесе так всегда. Всегда найдутся люди, вставляющие палки в колеса. Богданов часто говорил, что в его мире без зубов нельзя, либо ты жрешь других, либо сжирают тебя.

Он все время старался оградить меня от своей работы, считал, что я слишком нежная для того, чтобы, не дай Бог, попасть в какой-нибудь крутой замес. И я попала. Сама того не желая, угодила в самое пекло.

– Тук-тук, – приятный мужской голос заставляет все внутри содрогнуться.

– Это женский туалет, – отвечаю я, стараясь скрыть панику.

– А я знаю, – Коршунов широко улыбается.

Красивая фальшивая улыбка. Он весь насквозь ненастоящий.

– Тогда вам следует выйти, – в глубине души я все еще надеюсь, что происходящее – недоразумение, и этот человек не пошел за мной специально.

– Нет, – мужчина вальяжно облокачивается о стену, разглядывая меня.

Становится неуютно. Возникает желание закрыться, скрыть себя, несмотря на то, что я в одежде, и довольно целомудренной, кстати.

– Тогда уйду я, – хватаю сумочку и спешу проскочить мимо Коршунова.

– Нет, – снова произносит он, и хватает меня за плечо, возвращая обратно.

Теперь уже не получается сдержать страха. Все не просто так.

Смотрю прямо в глаза мужчины, которого ненавижу и до чертиков боюсь. Но там только серый холод. А чего еще ждать от человека, пропитанного цинизмом до самого сердца?

– Ммм… – тянет он. – Я помню какова твоя кожа наощупь. Бархатистая, мягкая… Как лепесток самого прекрасного в мире цветка…

– Отпустите меня! – кричу, и дергаюсь в его руках в попытках освободиться.

– Скажи, что тоже вспоминала мои прикосновения, малышка, – его невозмутимый шепот касается уха, и внутри появляется неприятная паническая тошнота.

– Отпустите! – снова рвусь на свободу. – Во мне теперь нет ценности, и эти игры неуместны.

– Зато ценность есть у тебя, – хмыкает Коршунов. – Маленькая такая, но слишком тобою любимая.

– О чем вы говорите? – тошнота усиливается, притягивая за собой острую головную боль. Еще секунду назад ее не было, а теперь от навязчивых спазмов можно сойти с ума.

– Я знаю, где ты живешь, чем дышишь, что покупаешь в супермаркете… Улавливаешь?

Эти слова заставляют сердце забиться быстрее, хотя я и раньше понимала, о чем идет речь.

– И чего вы хотите? – спрашиваю, вздрагивая от осознания того, что слышу. Все не просто так.

– Признаюсь, несмотря ни на что, был крайне удивлен тебя здесь увидеть.

Мужчина, наконец, отпускает меня, разжимает захват. Теперь я не сбегу, и он об этом знает.