Мой метод: начальное обучение

Итак, предоставляя ученикам свободу, мы оставляем их на попечении собственного разума, а не инстинкта, как принято считать, подразумевая под словом «инстинкт» то, что присуще животным. Мы привыкли низводить детей до уровня щенков и прочих зверушек. Свободный ребенок напоминает нам собачку, которая лает, прыгает, ворует сладости, и мы расцениваем как проявление дурных наклонностей бунт детей, выращенных, как щенята: их скрытый протест, отчаяние или самозащита, к которой они вынуждены прибегать, чтобы избежать унизительной ситуации, созданной нами для их воспитания.

Сначала мы сравниваем детей с цветами и стараемся действительно держать их в бездействии, в растительном состоянии, не позволяя доверять собственным чувствам. Мы относимся к детям как к рабам. Но они никогда не превратятся в растения с ангельским ароматом. Напротив, признаки разложения проявляются все сильнее по мере того, как умирает духовная субстанция. Предоставив ребенку человеческую свободу, оставив его на попечении разума, мы кардинально изменим ситуацию. Именно ради этого нужно сформулировать новую концепцию проблемы свободы.

Я думаю, проблема разума должна стать ключевой в вопросе о социальной свободе человека. Люди поверхностно рассуждают о свободе мысли. Укоренившиеся предрассудки относительно воспитания детей заставляют думать, что мы и взрослых освобождаем, оставляя их наедине с собственными мыслями. Однако способны ли они мыслить? Не превратится ли эпоха подобного свободомыслия в коллективную неврастению? Не придем ли мы, в конце концов, к спорам об ограничении социальных прав безграмотных граждан?

К примеру, предложите больному выбор между болезнью и здоровьем. Мы предоставили ему свободу выбора? Предложите несведущему крестьянину настоящие и фальшивые деньги и предоставьте свободу выбора. Выбрав фальшивку, он не свободен, он ошибся. Выбрав настоящие деньги, он не свободен, ему повезло. Свободным крестьянин станет тогда, когда не только узнает, как отличать настоящее от поддельного, но и поймет социальную значимость того и другого. Дар внутреннего образования делает человека свободным без всяких социальных разрешений, то есть без внешних свободных завоеваний. Если бы сделать человека свободным было легко, то можно было бы издать один закон, разрешающий слепым видеть, глухим слышать, и несчастное человечество исцелилось бы.

Политики когда-нибудь признают, что фундаментальное право человека — право на образование, свободное от препятствий, от рабства, свободное черпать из окружающей среды средства, необходимые для развития. Итак, именно образование — основа для решения всех социальных проблем личности. Благодаря нашим детям мы поняли, что ум — ключ к образованию и средство внутреннего развития.

Гигиена ума становится крайне важной. Интеллект, средство формирования, основа жизни, не может больше ни использоваться для достижения сомнительных целей, ни безрассудно угнетаться. В недалеком будущем нам придется за детским разумом ухаживать тщательнее и продуманнее, чем за телом ребенка, о котором мы сегодня заботимся, не жалея денег и труда, до самых кончиков пальцев… Пока хорошая мать, зная все о том, что вредно и полезно для волос ребенка, совершенно не заботится о его уме, калечит его, ничего не замечая. Что ж, новый путь, открытый нам цивилизацией, долог, раз еще так велика пропасть между излишним и необходимым.

Что такое интеллект? Не прибегая к различным философским определениям, можно сказать, что это совокупность деятельности рефлексивной и ассоциативной, или репродуктивной, позволяющей сознанию строить себя, взаимодействуя со средой. По Бэну, осознание различий — главный принцип всех интеллектуальных упражнений. Первый шаг ума — различение. Основа интеллектуальной деятельности по отношению к внешнему миру — ощущения. Собирать факты, отличать их друг от друга — начало интеллектуального образования.