Мои Милфы

– Ну… – вдруг почувствовал, что вера в правильность «матричной» Миранды начала таять и нарастать страх: Может я вообще делал все неправильно!?

– А! Ну да! Вспомнила. – сказала она.

– Что?

– Он строителем хотел быть еще. Это я тогда в той поездке первый раз узнала.

– А как?

– А как… мы поехали на экскурсию, километров сто от Барселоны. И там что-то на дороге случилось. Я уже не помню что, но…

– А… бетономешалка врезалась, колесо соскочило. Двое из нее сели на пригорок, достали овощи, хлеб и вино, в большой бутылке, с плетеным основанием. Сидели, пили, ели, разговаривали, смотрели в пропасть, в которую ты чуть не упала.

До сих пор не знаю, сказал я это вслух или каким-то другим образом, но когда сказал, услышал «шух-шух-шух», и увидел, как трава задевает красивые идеальные лодыжки.

– Откуда… я только сейчас вс-пом… откуда ты знаешь?

– Ну… можешь вспомнить этот эпизод?

– А зачем? Я не понимаю.

– Это важно. Вспомни.

– Хорошо. Но, там вспоминать нечего. Отъехали километров пятьдесят в сторону Коста-Брава, остановились, потому что бетономешалка врезалась в столб. Ничего такого страшного, крови или покойников. Легкое ДТП, пострадал бампер, капот, не больше. Но, грузовик перегородил дорогу, а обратно не могла поехать, так что все ждали, пока приедет тягач, оттащит, а полицейский направлял два потока через один.

– Ты очень хорошо это помнишь, хотя было давно.

– Ну да. Я вообще ту поездку хорошо помню. Почти как вчера.

– Почему?

– Почему… тут нет секрета и даже поводов… для анализа. Я знаю, почему. Я ждала ее долго, все детство! Как только, в восьмидесятых можно было взять меня заграницу, дедушка взял, и мы полетели.

– А до этого дедушка летал заграницу?

– Да, конечно. Он же журналист… был, как и я. Точнее, я как он. Не важно… Да! Летал, много раз, сотни, наверное. Везде побывал. Ну, кроме уж совсем стран…

– А почему он раньше тебя не брал?

– Как тебе объяснить. Время такое было, нельзя было просто так кого-то брать и лететь. И билеты нельзя было купить, и вообще. Железный занавес, в общем. Слышал, что тогда… хотя, дедушка мог, наверное. Не знаю, я не думала об этом. Скорее всего, мог и раньше меня брать, но взял тогда. Ну и что? Только не надо его обвинять! Взял, когда смог.

– Хорошо. Давай к тому эпизоду с бетономешалкой. Еще что-то помнишь?

– Ну да… но, не хочу.

– Просто вспомни. Мы близко.

– К чему…

– Чтобы достать тебя из чемодана.

– Ну… а почему ты думаешь, что я хочу доставаться оттуда?

– Потому, что ты к этому готова. И лучше меня знаешь это.

– Ну… хорошо… помню, что дедушка какой-то тихий был тогда. Так бы он… может если бы он был прежний, то сам бы вышел, отодвинул бы эту бетономешалку, чтобы такая длинная очередь из машин не стояла. Или, не знаю… помог бы регулировщику. В общем, сделал бы что-то. Нет, чушь, не знаю. Он же всегда что-то делал, чтобы другим помочь… там еще было, что он тогда перебрал накануне, расчувствовался от встречи с родственниками. Ну, знаешь, выпил лишнего по приезду. Тогда вообще все много пили, особенно журналисты. Но, не это… он какой-то стал. Не знаю, может… может…

«Давай, скажи, что разочаровалась в дедушке. – мысленно просил я. – И это будет прямая дорога».