Мой милый грешник

— Спасибо, — и Лили принялась представлять ей кукол. — Вот это Мэйзи, это Вероника, это Хейди, а это Аннабель.

Джиллиан поклонилась с серьезным видом.

— Здравствуй, Мэйзи. Рада тебя видеть, Вероника. Привет, Хейди. Как дела, Аннабель? Меня зовут Джиллиан.

— Вы им понравились! — улыбнулась довольная Лили.

— Они мне тоже понравились.

Лили с очаровательной улыбкой принялась расставлять на покрывале свой кукольный сервиз.

Синклер уселся рядом с Джиллиан. Лили, ее куклы и сервиз занимали почти все покрывало, так что другого места для него просто не было. Но у Джиллиан возникла странная уверенность, что он в любом случае сел бы рядом с ней.

— Ой, папа. Ты перевернул чашечку!

— Извини, детка.

Син бросил в сторону Джиллиан смеющийся взгляд. Этот взгляд создал между ними некую близость — что было весьма удивительно, «учитывая обстоятельства». Ей снова пришла на ум эта нелепая фраза. Действительно, мягко сказано! Обстоятельства требовали от нее быть суровой и сильной.

«Но сейчас… сейчас я могу позволить себе немного расслабиться», — подумала Джиллиан, глядя, как Лили разливает воображаемый чан в крохотные чашечки и угощает кукол. В жизни Джиллиан не так уж часто выпадали подобные тихие минуты, и потому она умела их ценить.

Но тут Син нарушил очарование.

— Вы меня очень обяжете, если с завтрашнего дня постараетесь не уходить далеко от дома.

— «Обяжете»? «Постараетесь»? — Джиллиан покачала головой. Эта просьба ее не столько возмутила, сколько озадачила. — Странный вы человек, Син! Вы говорите так, словно у меня есть выбор!

Дамарон поспешно взглянул на дочь, но та была всецело поглощена своими куклами и не слушала разговора взрослых.

— Выбора у вас, конечно, нет, но я не вижу нужды ограничивать вашу свободу сильнее, чем я уже это сделал.

— А я, видимо, должна испытывать благодарность за эти мелкие любезности? — холодно спросила Джиллиан.

— Честно говоря, я на вашем месте был бы вне себя от злости.

— Я просто в ярости!

Она произнесла это шепотом, и Син невольно взглянул на ее губы. Они были такие нежные, такие влажные, что он ощутил почти непреодолимое желание поцеловать их. Господи, о чем он думает? Хватит и того, что он привез ее на остров против ее воли. Все, что он может — это попытаться успокоить ее…

— Я вас понимаю: Но, надеюсь, вам не очень страшно?

Его озабоченное выражение лица вселило в Джиллиан недоумение.

— Страшно?

— Вам нечего бояться, Джиллиан. С вами ничего не случится, — заверил ее Синклер.

Все, что могло случиться, с нею уже случилось, но такому человеку, как, Дамарон, этого не понять.

— Ну, этого вы гарантировать не можете, — она говорила тихо, ровным голосом. Лили этого слышать незачем — в этом Джиллиан была согласна с Сином.

— Могу.

— Вы что, Господь Бог, что ли?

Он улыбнулся. У Джиллиан перехватило дыхание — столько очарования было в его улыбке!

— Хотите верьте, хотите нет. Но я уже сказал и повторяю еще раз: с вами ничего не случится.

Джиллиан покачала головой. Она не могла поверить ему, но выказывать свой страх ей не хотелось.

— Что слышно от Стефана?

Синклер ответил не сразу.

— Стефан молчит. Но наши люди доносят, что в его поместье и рядом с ним наблюдается оживление. Там явно что-то происходит.

— Что, у вас есть люди, которые могут подобраться так близко к поместью?

— Да.

Джиллиан прекрасно знала, как велики возможности Стефана. Теперь она чем дальше, тем больше убеждалась, что возможности Сина им не уступают.

Она не любила власть имущих. Они утомляли и отталкивали ее, а иногда даже пугали. В первую очередь потому, что они обычно делают все, что хотят, не задумываясь о других. Син, возможно, и не считал себя богом, но по отношению к ней он вел себя именно как всемогущее божество.

— Так, стало быть, вы думаете, что Стефан скоро будет здесь?

— Да.

— И что тогда?

Син снова заколебался. Он посмотрел на Лили — та играла, напевая что-то себе под нос.

— Я знаю только две вещи: во-первых, сдаваться он не намерен, во-вторых, он попытается вытащить вас отсюда.

Как ни странно, Джиллиан ему поверила. Она и сама думала так же.

— Вы так хорошо его знаете?

— Один из моих людей довольно долго служил у него в поместье.

Джиллиан была ошеломлена. Она ведь знала, как тщательно Стефан подбирал своих людей! Эта новость ее встревожила. Она в первый раз задалась вопросом, как далеко может простираться всезнание Сина. Большую часть своей самостоятельной жизни Джиллиан провела в заботах о том, чтобы хранить свои дела в тайне, а этот человек знал о ней если не все, то почти все.

— Всем известно, что Стефан обожает свою падчерицу. В каждой комнате висят ваши портреты, и каждый раз, как вы приезжаете, он устраивает большую суматоху, чтобы все было в точности так, как вы любите.

От необходимости отвечать Джиллиан спасла Лили.

— Вот, — сказала она, протягивая Джиллиан крошечную чашечку с настоящим чаем. — А вот печенье. Я сама помогала Жаклин его печь!

Джиллиан взяла печенье.

— Спасибо, Лили. Печенье замечательное. Ты молодец.

— Жаклин говорит, что я очень хорошо готовлю! — гордо ответила девочка. — На, папа!

— Спасибо, Лили.

Лили вернулась к своим куклам.