Мой мир. Реновация. Книга 1

Бизнес основал ещё его дед лет 40 назад после развала СССР, когда начался период первоначального накопления капитала. После смерти деда у руля компании встал отец Александра Евгеньевича и смог вывести бизнес на федеральный уровень, первая сотня Форбс уже была видна на горизонте. Уж на внуке-то природа должна была отдохнуть, но, как это не странно, он не превратился в среднестатистического представителя «золотой молодёжи». Богатством отца он пользовался, но по необходимости – деньги направо-налево не раскидывал, в употреблении наркотиков замечен не был, не гонял по городу на «гелике», не кутил с девушками «пониженной социальной ответственности». Не подумайте, затворником и ботаником он тоже не был: вёл весёлую и полную жизнь, но не забывал уделять львиную долю своего времени учёбе и работе в семейном бизнесе. Изучил деятельность компании с низов и в скором времени занял руководящую должность. Он оказался управленцем от Бога, при этом обладал завидным чутьём и редким балансом авантюризма и осторожности. Его отец, видя, что у сына получается даже лучше, чем у него, отошёл в сторону, заняв должность советника. И первая сотня Форбс таки покорилась семейству Коваль.

Выглядел Александр Евгеньевич соответствующе своей биографии. Практически киношная мужская красота и некая мягкость в чертах лица могли обмануть только в первые минуты общения или тогда, когда он сам того хотел. Внимательный взгляд зеленоватых глаз имел очень большую палитру оттенков: от детски наивного (я такого, правда, не видел, но мне рассказывали) до стального и прожигающего насквозь – так что желание спорить или хотя бы возражать забивалось в большой палец правой ноги. Он серьёзно увлекался фехтованием и плаванием, а потому был подтянут и крепко сложен, а за плавностью движений угадывались сила и готовность выхватить из ножен шпагу и вскрыть аорту посмевшему выйти против него наглецу. При этом острое чувство справедливости и понимание своей ответственности не позволяли ему этой шпагой махать направо и налево – только по делу и только до логического конца, то есть до «смерти» противника. Надеюсь, аллегории понятны.

Так вот, когда вся эта беда только начиналась, Александр Евгеньевич подумал, что на этот раз добром всё не кончится, и по внутренней системе связи своей организации кинул клич, позвал к себе всех желающих. Понятно, что непосредственно в городе сотрудников было хорошо, если процентов пять от общего количества, но тут уж ничего не попишешь. Как я уже говорил, он был отличным начальником и человеком с большой буквы «Ч», согласитесь, жутко редкое сочетание, поэтому его подчинённые потянулись по указанным координатам, захватывая с собой друзей и родственников и веря, во-первых, в чутьё своего босса, а, во-вторых, что если кто и сможет помочь им справиться с новой напастью, то это он. Далеко не все, конечно, решились сорваться с насиженных мест, верили, что «всё пройдёт, как с белых яблонь дым»… За глаза Александра Евгеньевича звали именно Боссом, с уважением и без признаков иронии, никаких пренебрежительных или оскорбительных погонял не было, что тоже о многом говорит.

Служба безопасности, которая и в «мирные» времена не сидела без дела, вскрыла свои арсеналы и превратилась из группы людей в чёрных костюмах и с пистолетами подмышкой в вооружённое до зубов подразделение. В месте сбора выстроилась колонна из бронированных армейских «Барсов» и пассажирского транспорта, в небе барражировали дроны, следящие за окрестностями и периодически водящие по сторонам стволами. Везде были видны парни в одинаковом камуфляже и в брониках, а некоторые даже в боевых костюмах, в каких только спецназ рассекает, мелькали и наземные роботы, шустро ползающие по периметру.

Всего из города выдвинулось несколько сотен человек, в числе которых был и сам Александр Евгеньевич, хотя он мог бы и на вертолёте долететь, но посчитал нужным ещё раз показать, что он не небожитель какой.

Никто из людей не посмел встать на пути у колонны, но вирус пушками не напугаешь – дошло до Светлого меньше четверти. Никого их тех, кто умер в пути, не бросили, довезли и похоронили по-человечески, благо на дороге нашлось пару рефрижераторов. Ну ладно, не совсем по-человечески – сожгли и каждого запечатали в отдельный сосуд, а их уже похоронили. Но никто против не был – новые традиции, обусловленные жизненной необходимостью, приживаются очень быстро. И дань уважения отдали умершим, и возможную заразу уничтожили, и живые меньше времени и сил потратили на погребение… А резиденция одного из самых богатых людей страны, в котором в прежние времена жило максимум пару десятков человек, обрела своё собственное кладбище, которое могло поспорить по количеству погребённых с большинством деревенских, пополняемых на протяжении десятков лет.

К моменту, когда люди перестали умирать, осталось меньше пятидесяти человек…