Мой мир заботится обо мне

Где-то в третьем классе я заболел чтением. Эта болезнь так и не прошла, она протекает с разными периодами обострения до сих пор. Я читал, как дышал. Много, взахлёб, очень увлекаясь и проживая жизни героев вместе с ними. В те времена единственным источником книг были библиотеки – интернета ещё не было даже в проекте. Купить хорошие книги было практически невозможно; оставались или личные библиотеки, которые были далеко не у всех, или общественные. Я был записан в две: одна у нас в Чиекуркалнсе, в километре от моего дома, а другая – в центре города, в Доме офицеров.

Первой страстью был Жюль Верн. Я проглотил жуткое количество его книг, а учитывая, что каждое его произведение – это толстенный увесистый том, я прочитал очень много.

Потом, благодаря Джеймсу Фенимору Куперу, я всерьёз увлёкся жизнью североамериканских индейцев. А тут ещё вышло целое созвездие фильмов о них кинокомпании «ДЕФА» из ГДР, с великолепным Гойко Митичем, в том числе: «Чингачгук Большой Змей», «Сыновья Большой Медведицы», «След Сокола», «Белые Волки», а ещё фильмы ФРГ: «Виннету – вождь апачей» и «Верная рука – друг индейцев». И я пропал. Я читал книги Лизелотты Вельскопф-Генрих – учёной, которая удостоилась от индейцев лакота почётного титула Lakota-Tashina («Защитница народа лакота»): «Харка, сын вождя», «Топ и Гарри» и «Токей Ито». И книги Джеймса Уилларда Шульца – автора сорока романов и повестей, посвящённых индейцам: «Моя жизнь среди индейцев», «С индейцами в Скалистых горах», «Синопа – маленький индеец», «Глашатай бизонов», «Ошибка Одинокого Бизона» и т. д. Шульц прожил более пятнадцати лет в племени индейцев, поэтому из его произведений черпалась совершенно достоверная информация об их жизни.

Я начал собирать в книгах индейские слова и их значения и делать словарь; у меня была карта Северной Америки, где были обозначены места обитания различных племён. «Песнь о Гаявате» я знал чуть ли не наизусть. Сюжет этого великого произведения Генри Лонгфелло основан на индейских легендах. У меня появился головной убор из орлиных перьев. В Крыму, в Севастополе я жил у бабушки во дворе в специально построенном мной вигваме и с ребятами в те два или три лета мы играли исключительно в индейцев. То есть «индейский» период, несомненно, сыграл свою роль в моём становлении…

* * *

Хорошо помню две книги, которые очень повлияли на меня в детстве и, безусловно, внесли свой вклад в моё становление. Первая книга – «Туда, где не слышно голоса». Появилась она у меня, скорее всего, потому, что на одной из первых её страниц был портрет Сидящего Быка – вождя индейских племен, объединившихся в борьбе за свободу. Как только я начал её читать, она меня полностью захватила. Книга о том, как развивались средства связи и как люди учились передавать информацию на большие расстояния.

И вторая книга – «Книга будущих командиров», история полководческого искусства со времен древних греков до Второй мировой войны. О великих битвах и тактике знаменитых полководцев, о героических подвигах и уникальном военном оружии всех эпох и народов, о силе духа и служении Родине.

* * *

После четвёртого класса родители перевели меня в физико-математическую школу № 13 – в самом центре города, на улице Свердлова (теперь Пулквежа Бриежа). Добираться туда от дома было очень непросто: сначала десять остановок на трамвае № 11, потом надо было пересесть на троллейбус № 1 и проехать ещё остановок восемь. Началась совсем другая жизнь.

В пятом классе математику преподавал Абрам Львович Пикус – громадный пожилой дядечка, почему-то всегда злой. Он требовал наличия двух тетрадей по математике: одна – для классных работ, другая – для домашних. Я считал это блажью, и, естественно, у меня была только одна тетрадка. Когда он это понял, он озверел – размахивал руками, стоя у доски, орал, брызжа слюной метра на четыре вокруг, и в итоге разорвал мою единственную тетрадь в клочья. Конечно же, у меня после этого было две тетрадки, как положено.

В шестом классе математику преподавала Нелля Ивановна (если я не путаю имя) – солидная сорокалетняя женщина со своеобразным чувством юмора. Навсегда запомнился урок, на котором она заявила, что из точки вне прямой на эту прямую можно опустить только один перпендикуляр, и предложила добровольцам выйти к доске и доказать это утверждение. Кто докажет – получит пятёрку. Я вызвался, вышел и доказал. Известно, что сумма углов любого треугольника равна 180 градусам. Если перпендикуляра два, то мы имеем треугольник, сумма углов у основания которого равна 180 градусам, тогда угол в вершине равен 0, иными словами, угла нет, а значит перпендикуляры совпадают, т. е. он один. Она говорит: «Молодец, садись, ставлю тебе тройку». На мой почти крик: «ПОЧЕМУ?» – отвечает: «Решил на пятёрку, но за красивые глаза забираю у тебя два балла».

Вот такой специфический юмор.

* * *

Примерно через полгода после поступления в эту школу мы сколотили небольшую компанию мальчишек-одноклассников и каждый день проводили вместе пару-тройку часов после уроков. Но нам не хватало идеи, что делать и зачем…