Мои миры

— Мы, кажется, немного испортили тебе отпуск? — спокойно прохрипела трубка. — Так вот теперь ты можешь спокойно ехать.

Она что-то долго кричала в телефон, но ответом ей были только короткие гудки.

Агнесса сидела у тёмного окна. Она привыкла за свою жизнь, что счастье не бывает долгим. Но боль от этого не становилась меньше. Ночь как будто и не собиралась сегодня заканчиваться. Казалось, что она навечно поселилась в этом несправедливом мире. Ночная бабочка, запутанная светом, что шёл из окна, ударилась о стекло. Она долго пыталась пробиться к свету, который был для неё недоступен. Агнесса безучастно смотрела на неё, представляя себя вот такой же бабочкой. Глупой и обманутой.

Рано утром Агнесса собрала вещи. Сев в машину, она даже не оглянулась. Надавив на педаль акселератора, с облегчением почувствовала, что, наконец, покидает этот дом, ставший ей ненавистным за последние несколько часов. Дом, который, чернея окнами, как череп глазницами, угрюмо смотрел вслед, по крайней мере, ей так казалось.

Уже на взлёте, прижимаясь лбом к стеклу иллюминатора, ей показалось, что она видит, как он бесцельно и неприкаянно ходит по улицам чужого для него Города. А Город со своими тайнами быстро превращался в одно маленькое пятнышко.

Макс долго бродил по улицам без цели. Ему было всё равно, куда идти, главное было не приближаться к дому Агнессы — единственного знакомого человека в этом городе. В чём-то может даже дорогого. Человека, для которого он мог быть опасным. Неожиданно начался снег с дождём. Макс поднял воротник куртки и посмотрел на небо. Звёзд уже не было видно, и только астероидный обруч ещё пробивался сквозь медленно наползающую от горизонта тучу.

«Эх, раствориться бы сейчас в этом дожде, снеге…»— подумал Макс. Между тем осадки усиливались. Вскоре он промок весь от головы до пят, и, казалось, что небо решило скинуть всю воду ему на голову. Вода заливала за воротник. Протекла в рукава. И уже не хотелось раствориться. Хотелось убежать, когда Макс вдруг почувствовал легкое рукопожатие. Он протёр глаза. Перед ним стояла фигура из воды и держала за руку. Макс хотел закричать, но фигура неожиданно сильным рывком притянула к его себе, и накрыла мокрой волной. Макс стал захлёбываться. Почувствовал, как вода наполняет лёгкие и потерял сознание.

Глава 7

Каменистый берег постепенно поднимался из воды и переходил в, продуваемое всеми ветрами, плато. Небольшой щитовой домик стоял на самом берегу озера и скорее был похож на сарай. Сколоченные из фанеры стены больше создавали иллюзию закрытого пространства, чем на самом деле отделяли комнату от улицы. А точнее даже не комнату, а некое место с топчаном и подобием столика, над которым висел керосиновый фонарь.

Макс сидел на чурбаке, заменявшем стул, и смотрел на коричневую воду, лениво омывающую берег. Хозяин домика, имени которого он не знал, что, впрочем, нисколько не удручало, суетясь в некоем подобии кухни, на допотопной печке готовил похлёбку. Впрочем, управляться с этой совершенно невообразимой печкой у него получалось довольно ловко.

Волосы аборигена когда-то давно свалялись в подобие причёски. Безрукавка, ладно скроенная из шкуры незнакомого животного, и старые, заношенные штаны непонятного срока и свежести были, похоже, его основным, а, может, и единственным одеянием.

Максом же владело странное безразличие. Он не помнил, как здесь оказался. Покой, царивший вокруг, наполнял естество. Казалось, что вот так сидеть и смотреть то на озеро, то на аборигена можно вечно. Умиротворение, такое желаемое и когда-то недостижимое, наполняло даже воздух, пахнущий водой и морскими водорослями.

Временами перед глазами проплывали разные, довольно странные картины, которые подсовывало подсознание. Было в них что-то знакомое, но что? Вдруг возникал вид объёмной карты. Даже не то что объёмной — интерактивной. На ней загорались огоньки, как раз в тех местах, где должны были располагаться города. Затем появлялись сами города. Красивые, со сказочной архитектурой. Величественные дворцы, реки, каналы… Едва Макс успевал сосредотачиваться, как картины исчезали прежде, чем можно было узнать место. Такой казус, как ни странно, не вызывал разочарования, только лёгкое ненавязчивое воспоминание о неутолённой жажде путешествий. Становилось грустно. Но ненадолго. Затем снова шум плещущейся воды, абориген, колдующий на кухне, каменное плато и… Здесь Макс вдруг понял, что даже не представляет, что будет дальше. Или что там за плато. Там же должно быть хоть что-то. Эдакое нечто. Может быть, даже особенное, интригующее. Медленно, словно боясь спугнуть это нечто, повернулся. Как и следовало ожидать, сюрприза не состоялось. Правда, вид был великолепен. Высокая, около пяти тысяч метров гора, поблёскивая снежными вершинами, возвышалась на горизонте. Тёплый свет вечернего светила лился с неба, пробиваясь сквозь облака, окрашивая весь окружающий мир странным фиолетовым цветом. Сердце защемило от восхищения и тоски.