Мои миры, твое отчаяние. Танец 2 (СИ)

На небе были горизонтальные переливающиеся полосы в основном зеленого и розоватого цвета. Это зрелище завораживало, Гарри даже забыл о том, что он ограничен во времени.

— Северное сияние, — тихо произнес Готт. — Редкое явление в декабре. Оно чаще появляется в сентябре–октябре и в феврале–марте. Вообще, многие люди забывают смотреть на небо. Оно им не нужно, что–то вроде того, есть оно и есть, и тем самым упускают всю красоту и величие.

— Иногда просто на это не остается времени, — тихо произнес Гарри.

— Это все отговорки. Кстати, ты знаешь, что Северное сияние в финской мифологии означает границу между миром мертвых и живых. Иногда мне вообще кажется, что для того, чтобы человек смог оценить все красоты мира, постичь значимость многих вещей, ему просто стоит умереть.

Гарри поежился.

— Не думаю, что это действительно так.

Гилберт задумчиво посмотрел на стоящую перед ним девушку и кивнул.

— Некоторым не хватает для этого одной смерти. Вообще, в чем смысл нашей жизни, если мы не осознаем всей ее ценности?

Поттер взглянул на свой браслетик, который заодно являлся женскими часиками. У него оставалось только полчаса, время катастрофически поджимало.

— Может в том, чтобы мы поняли все истины уже в самом конце?

— Это глупо. Кстати, как ты думаешь, если бы все люди были бессмертными, как бы выглядел этот мир? — Гилберт провел по стеклу ногтю, раздался резкий звук.

Гарри нервно дернулся, но на вопрос ответил.

— Никто наверняка не знает этого, но можно предположить, что люди потеряли бы возможность к размножению, потому что в таком случае произошло бы перенаселение планеты. Нет детей, значит, нет и семей как таковых. Отсюда падение нравов и поиск новых удовольствий. Как итог — деградация, — Поттер вытащил из кармана несколько конфет. — Хочешь?

Гилберт взял предложенное лакомство, поднял его на уровень глаз и задумчиво посмотрел на него.

— Плохая попытка, Гарри, — спокойно произнес он.

Поттер вздрогнул и, опустив взгляд, посмотрел на себя. Изменения еще не произошли, грудь была на месте.

— Я Каролина.

— А я Гилберт. Что дальше? Во–первых, от нее не пахнет смертью, как от тебя. Во–вторых, она уже прожужжала бы мне все уши о причине своей головной боли и не остановилась бы до тех пор, пока в Лечебное крыло не потребовалось бы идти мне. И она совершенно не может мыслить о высоком. Ее понимание мира сводится к здесь и сейчас. Абстрактное совершенно не волнует Каролину, — он второй раз провел ногтем по стеклу, вызывая скрежет. — Я же говорил, что Сыворотка на меня не действует. Конечно, я мог бы продемонстрировать тебе свои выдающиеся способности, но после подобного мое самочувствие значительно ухудшается. Желание впечатлить тебя все–таки не столь сильно, чтобы устроить себе отдых в Лечебном крыле в тот момент, когда у всех праздник.

— В следующий раз я постараюсь быть более убедительным.

Гилберт выразительно приподнял брови.

— А он будет?

— Пока не знаю, жизнь долгая, — широко улыбнулся Гарри.

— Что ты хотел узнать? Скорее всего, что именно я знаю о Гласе Дурмстранга, не так ли?

— Да, меня интересует именно это.

Готт раздраженно провел по волосам и ослабил ворот своего мундира.

— Я уже дал тебе практически конкретный ответ. Если ты не желаешь думать, то какой спрос с меня?

— А почему нельзя дать точную информацию, если ты ею владеешь?

Раздражение Гилберта стало еще сильнее.

— Во–первых, не поверишь, во–вторых, это будет слишком просто, а так нельзя. Ты должен сделать что–то сам, чтобы добраться до истины, иначе не усвоишь из произошедшего никаких уроков. Анализируй, заставляй свой ум работать, старайся! Раньше ты подходил ко всему серьезней, а сейчас будто бы играешь.

До превращения назад оставалось десять минут.

— Но зачем все настолько усложнять?

Гилберт ответил ему грустной улыбкой.

— Потому что в будущем никто не будет ничего упрощать для тебя. Воспринимай это как ценный опыт. Кстати, думаю, тебе следует поспешить к своим друзьям, остаться посреди коридора, по которому в любой момент могут пройти люди, в форме, в несколько раз большей по размеру и с чужими погонами, не есть хорошо. Не так ли?

Гарри согласно кивнул и, попрощавшись, ушел. Первая из запланированных операций закончилась провалом.

Глава 25. Братья

Гарри внимательно рассматривал ряд из пузырьков, выставленных перед ним на столе лаборатории. Заклятия были наделены страшной силой, но зелья обладали еще большей чудовищной мощью. Всего три капли из одного флакона — и вся правда о жизни другого человека, вся его оголенная душа, лежит перед тобой. Бери, вытягивай оттуда, что захочешь, ведь у твоей жертвы нет ни малейшей возможности что–то скрыть.

Бокал другого зелья и чья–нибудь частица и, пожалуйста, на час ты совершенно другой человек. Можешь вести себя как пожелаешь, ничуть не опасаясь, что скажут люди о тебе потом. Ты будешь каждый день чинно изображать из себя праведника, но иногда, допустим в выходные, сможешь стать, пусть и ненадолго тем, кто не ограничен никакими рамками. И никаких условностей или правил.