Мой мур-ррр-чащий господин

– Все понятно. Благодарю ваше сиятельство за подробные разъяснения, – так и не прикоснувшись к чашке с чаем или пирожному, я смущенно сложила руки на коленях.

Слова Герцога Мяу поставили меня в очень неудобное положение перед самой собой. Не могла я действительно выпустить мышей по собственному желанию. А где же моя твердость характера, где умеренная жестокость, не доходящая до маниакального садизма? Куда все это подевалось? Неужели мои лучшие качества, позволяющие выживать и штурмовать карьерные высоты, просто испарились за время пролета по туннелю магического портала?

– Господин Маурисио, а ваш сосед Леонард… Он тоже оборотень, – полюбопытствовала я после недолгой взаимной паузы.

– Да, – герцог с ощутимой неохотой отвечал на мой вопрос. – Он лев.

– Надо же! Лев! – я поздно подумала, что мой восхищенный возглас для хозяина поместья прозвучал как унижение и оскорбление.

Еще бы – кто такой жалкий мелкий кот по сравнению с большим величественным львом? Так, ничтожная букашка. Неспроста льва считают царем зверей. Проще говоря, быть львом – круто, а котом – отстойно.

Но в следующий миг я подумала, что если оценивать человеческий облик этих двух оборотней – аристократов, то для меня симпатичнее герцог, чем граф. Поняла, что мне нравится его холодный внимательный взгляд и спокойная, рассудительная манера общения. Не было в Маурисио той самодовольной развязности, которая меня отталкивала от Леонарда.

– Мира, по-дружески тебя предупреждаю, не приближайся к нему. Это последний человек, которому можно доверять, – пристально глядя мне в глаза, герцог выделил интонацией слово “человек”. – Леонард – ловелас, каких вся наша столичная губерния еще не видела. Меняет любовниц быстрее, чем порядочная леди вроде тебя перчатки. Скольким он вскружил головы и разбил сердца, не сосчитать, некоторые даже счеты с жизнью свели. И на все твои возмущения скажу открыто: я не хочу, чтобы ты стала очередной в том списке. Да, мы соседи, но этого человека я бы предпочел вовсе не знать, и на то есть серьезные причины… Многие из них под грифом “Секретно”. Так что хорошо подумай над моими словами.

Надо же, и вправду ревнует. Можно подумать, сам намного лучше графа-льва. Тоже в поместье сидит один, а в столице ждет его толпа любовниц. Иначе и быть не может.

– Я все поняла. Приму к сведению, – выдала стандартную фразу и тут же полюбопытствовала. – А Неридла и Питкен – тоже оборотни? Свинья и козел – я угадала?

– Они обычные люди. В королевстве не так много живет оборотней, как ты успела подумать. Большинство наших людей ничем не примечательны. В зверей или птиц они не превращаются, магией не владеют, – герцог прикоснулся к чашке, которая стояла ближе ко мне. – Угощайся, Мира. Не стесняйся. Чай почти остыл. А ты проголодалась с дороги. Пирожные очень вкусные, заказаны в столичной кондитерской.

– Благодарю, ваше сиятельство. Я попробую, – взяла чашку и крайнее шоколадное пирожное.

– Тебя можно поздравить, – с улыбкой сказал сидящий напротив мужчина, аккуратно подцепив пальцем тонкую ручку своей чашки. – Ты сегодня прошла трудное испытание.

– Испытание? – я чуть не подавилась.

– Я даже удивился, что ты поступила точно так же, как всегда делаю я, – пригубив чай, отметил герцог. – Наверное, я неправильный кот. Не могу давить мышей. Отпускаю их в лес. Даже схлопотал небольшой штраф лично от его величества за годовое непредоставление живого корма королевским змеям.

– Я… я, – некстати начала заикаться от нервов. – Не могла их отдать сборщику. Как услышала о тех ужасах…

– Вот видишь, Мира. Ты прошла проверку на милосердие. Значит, ты вовсе не неисправимая злодейка. Я только не могу понять одного… Почему ты много лет старалась быть той, кого все вокруг боятся и ненавидят?

– Слишком сложный и сугубо личный вопрос. Я имею право на него не отвечать?

– Разумеется. Это не допрос, а простая приватная беседа. Сменим тему. Лучше расскажу о придворных традициях.

Мы еще немного посидели за столом, съели по пирожному и выпили по чашке чая, а потом разошлись по своим спальням.

Я долго не могла прийти в себя от удивления. Лежала на кровати под одеялом и не могла уснуть несмотря на усталость. Причем самым невероятным для меня были даже не чудеса с превращениями в зверей и магией, а то, как вел себя Маурисио. Не пытался соблазнить меня, не начал приставать. Да что там говорить, ему бы ничего не стоило силой уложить меня на стол. Насколько помню из истории, дворяне со служанками испокон веков не церемонились. Он же обращался со мной как с настоящей благородной леди, и это мне очень импонировало, льстило моему самолюбию.

Уже казалось неважным то, кем он меня считает: хорошим, плохим, злым человеком, нужное подчеркнуть. Важно было то, что впервые за прожитые годы мужчина смотрел на меня не как на красивую куклу из магазина Интим, и не как на раскрытый кошелек, набитый купюрами, и не как на очередную ступеньку своей карьерной лестницы, а, наверное, как на достойного уважения партнера и еще немножко друга. Если я не ошиблась в своих странных выводах. Но я надеялась, что все правильно поняла.